Не верь глазам своим
Шрифт:
И как бы она не владела собой, как бы ни верила мужу и не верила всем остальным… сердце снова предательски сжалось и начало покалывать от ревности.
— Сделайте копии документов у секретаря и оставьте свои координаты.
— Но мне надо…
— Идите!
Девица нехотя поднялась и, оглядываясь, вышла.
Постучав, в кабинет вошла секретарша с новой порцией чая.
— Не волнуйтесь, Ириночка Викторовна! Выпейте чайку. Я же говорила, что за деньгами приходила! Сейчас, когда Глеба Ильича нет, всё что хочешь могут придумать, чтобы денег получить! Вон, Верка уже два раза приходила с вами поговорить, но я не пустила — пусть с Ильей Семеновичем
— Спасибо! Видеть ее не могу — как вспомню, что она тут наговорила…
— А вы не вспоминайте! На вас и так столько дел навалилось!
— Дела подождут… несите ее документы. И перешлите копии детективам — пусть проверят по своим каналам действительно ли нужна операция. Не хочется быть обманутой авантюристкой…
Через час сумма на лечение больного ребенка была переведена, а Ирина в расстроенных чувствах поехала домой… Нет, не в их квартиру с мужем, и не в их загородный коттедж, а на квартиру матери, где они жили до свадьбы с Глебом. Почему именно туда она и сама не могла объяснить.
Этот факт был тут же доложен Илье Семеновичу, и он начал названивать невестке и выяснять причину изменения «места жительства». Она не отвечала и разбирательства начались с водителем-охранником и секретаршей: водитель-охранник доложил: «Плакала всю дорогу!», секретарша в подробностях описала ситуацию и даже прислала запись с камеры из кабинета и документы на ребенка. В общем через час свекор знал, что случилось, заволновался и помчался к невестке, успокаивать, разубеждать, оправдывать сына, названивая ей по телефону — вдруг что случится с ребенком, а тем более с ней! — он себе этого никогда не простит! Да и сын тоже!
Ирина долго не отвечала, потому что не хотела обсуждать с кем бы то ни было этот инцидент, а потом и вовсе ушла в ванную и погрузилась в теплую воду, решив отвлечься от ревнивых мыслей… Но мысли не отступали! Никак!
«— Я верю Глебу — я у него единственная… И он мне не изменял! Хорошо бы узнать с какого времени не изменял: со времени нашего знакомства, после того, как я отдалась ему, и он стал моим первым мужчиной, со дня свадьбы или после рождения Снежки, со дня своего дня рождения или другой даты?! Или после заключения в тюрьму? За что-то он просил у меня прощения! И я простила все его прегрешения, не зная за что простила, и пообещала его не бросать. В тюрьме я его точно не брошу, но хочется узнать за что же я его простила… Ребенок у Веры не от него. Тогда, может быть, за этот случайный секс? Если эта девица говорит правду и у Глеба была с ней связь… пусть даже одноразовый секс… от которого появились дети… Двое! И что мне с этим делать? Я его простила и за это тоже? Разбираться со своим прощением его «грехов» пока он сидит в тюрьме я не буду — это для него будет жутчайший стресс, а ему надо быть сильным, уверенным, что ему верят и ждут дома, а вот когда выйдет… дома и поговорим откровенно… надо подождать! Стоп! Может, и разбираться не надо, эта девица врет, как и Вера! И дети не его… Тогда почему она пришла к нему требовать деньги на лечение? И он оплатил лечение… Значит, у них был секс, и он мне изменил… Надо узнать кто она, что их связывает и поговорить с Глебом, все выяснить и уже потом решать… А что решать? Разводиться или нет? Разводиться и оставить своего ребенка без отца? Двух детей без отца… Это он должен сказать правду и решать! Решать что? Оставаться со мной или уйти к этой… с двумя детьми… А захочу ли я жить и воспитывать ребенка с человеком, который меня предал и обманывал столько времени! Стоп! Надо успокоиться
Так ничего и не решив, Ирина вышла из ванной и позвонила адвокату Глеба, узнать, когда получит очередное свидание с мужем.
— Пожалуйста, добейтесь разрешения на свидание на той неделе… и хорошо бы в той комнате, где нет камер. Необходимо прояснить очень важный вопрос!
В дверь позвонили, и Ирина пошла открывать.
24. Ирина
— Вы? — удивилась, открывая дверь, предварительно посмотрев в дверной глазок. — Я вас…
— Слава, Богу, с тобой все в порядке!
Илья Семенович без приглашения «вломился» в квартиру, дежурно обнял меня и прошел дальше. Телохранитель свекра и мой водитель-охранник мялись у двери и пришлось приглашать и их.
— Вообще-то, я вас не звала… — попыталась урезонить свекра и выпроводить восвояси.
— А меня не надо звать — я сам прихожу! Когда посчитаю нужным. Чего это ты сюда залетела?
Отвечать не хотелось, но и невежливой, негостеприимной хозяйкой становиться было глупо.
— Цветочки полить…
— Ну да, ну да! Про Динку узнала…
Напоминание просто убило всё дружеское отношение.
— Вы и про эту девицу знаете?.. Но об этом я буду разговаривать со своим мужем!
— А чего с ним разговаривать? — повернувшись ко мне, выдал свекор. — Я тебе и так скажу — ничего у него с ней не было! Забыла, о чем я тебя предупреждал — не верь глазам своим и словам людей! особенно женским! Так что успокойся и езжай домой.
— А дети тогда откуда? — все-таки втянулась я в разговор, желая уверовать в непричастности мужа и успокоиться по этому поводу.
— Не его это дети!
— А почему она к нему пришла деньги требовать на лечение ребенка?
— Потому, что Глеб тюфяк — одной взялся помогать, теперь второй…
— Он леченье оплатил…
— И ты оплатила!
— Нуу… я потому, что он оплатил.
— А он потому, что жалостливый очень — вот бабы им и пользуются!
— В каком смысле «пользуются»?
— Ну, в денежном смысле — особенно беременные! Если бы к тебе пришла беременная просить деньги на лечение, ты бы что, не оплатила?
— Оплатила бы… наверно.
— Вот я и говорю, что вы — «два сапога пара»! — довольно пренебрежительно изрек «родственник», отмахиваясь от «проблемы». — Так что не заморачивайся по поводу этих детей — тебе о своем ребенке надо заботиться, а ты рыдаешь и разводиться собираешься!
— Откуда вы знаете? — спросила и, повернувшись в сторону Сашка, показала ему кулак (в три раза меньше его, и он не испугался — просто пожал мощными плечами — служба!).
— Секрет полишинеля! — хмыкнул свекор. — Все ба… женщины одинаковые — изменил — развод!
— Так Глеб изменил? — ужаснулась и на глаза тут же навернулись слезы.
— Нет, нет, нет! — спохватился Илья Семенович, повернулся ко мне и положил руки на плечи. — Это я образно!
— А я хочу знать конкретно!
— Не изменял! — уверенно произнес он и улыбнулся…
Ох уж эта мне его улыбка — опять сморозит какую ни будь чушь… И точно!
— А что ты, Иришка, так волнуешься по этому поводу: была измена — не была, его дети — не его? Ты же Глебку за всё уже простила! — брякнул и лыбится — опять шутки шутит!