Не верь, не бойся, отпусти!
Шрифт:
— А вы думаете, что ей угрожает что-то?
— Я в этом почти уверена, но ей этого не объяснишь. Не могу же я ее дома запереть — ведь не подросток же.
— Дело дрянь… — протянул Слава, подходя к окну и пальцем отодвигая тюлевую занавеску.
— Да уж…
— Мне кажется, лучше я пока здесь ночевать буду, — сказал телохранитель, задергивая штору обратно, — на первом этаже есть комнатка, там и устроюсь. Так будет спокойнее.
Я согласилась — мне так тоже будет спокойнее.
— Но сперва мы должны сходить к Наталье в «Снежинку-2».
— Конечно.
Ужинали
В «Снежинку-2» мы со Славой и Наташей ушли в десятом часу, когда Аннушка устроилась в кинозале с каким-то французским фильмом.
— Я долго не буду, — пообещала я.
Аннушка в ответ неопределенно пожала плечами и ничего не ответила, но я чувствовала — переживает, надеется, что Карибидис хотя бы позвонит.
— Зря я ее втянула, — тихо пожаловалась я Славе, когда мы вышли на улицу.
— Теперь уже непонятно, кто кого втянул, — отозвался телохранитель, внимательно глядя по сторонам, — похоже, что они на вас раньше охоту повели, и Карибидис на контакт пошел потому, что знал, кто вы.
Мне эта мысль пришла в голову чуть раньше. Я тоже думала, что, скорее всего, Карибидис со слов дяди знал, кто я, а возможно, видел и фотографии, и потому тогда, в салоне, так охотно клюнул на заброшенную Аннушкой удочку. Он знал меня — и поэтому все у нас так легко прошло. Да, как говорится, всю жизнь считала себя кошкой, но оказалась банальной глупой мышкой…
— Что же делать-то теперь?
— А ничего, — откликнулся Слава. — Вряд ли Анне Юрьевне что-то угрожает. Вы меня извините, конечно, но… как бы сказать… — он замялся, но я прекрасно поняла, что Слава имеет в виду.
— Вы ее плохо знаете. Она не так глупа, как хочет казаться.
— Ну, я же попросил — не обижайтесь.
— Она иной раз такое выдает, что я не знаю, как реагировать, — вставила Наташа. — Вряд ли этот Карибидис считает ее способной причинить какой-то вред.
— Ох, зря вы судите людей по внешности, — вздохнула я, но в душе мне очень хотелось, чтобы горничная и телохранитель оказались правы и банкир воспринимал бы Аннушку просто как глуповатую сексуальную куклу.
Мы подошли к двухэтажному зданию, напомнившему мне общежитие, какими их изображали в старых советских фильмах — разве что авоськи с продуктами не висели на форточках. Но внутри оказалось очень хорошо, чисто и светло. В просторном коридоре размещались несколько комнат, а заканчивалось длинное помещение подобием зимнего сада, где виднелся угол бильярдного стола.
Наташа открыла одну из дверей и щелкнула выключателем:
— Проходите.
Я вошла и оказалась в полноценной однокомнатной квартире, обставленной новой мебелью. Справа в небольшой прихожей располагался санузел, прямо — кухня, а просторная
— Наташа, я думала, что здесь общежитие, а это практически полноценная квартира…
— Да, я тоже удивилась, когда заселялась. Так удобно все, даже техника бытовая всякая есть, — отозвалась Наташа, входя следом за мной в комнату. — Вы к столу присаживайтесь, я сейчас подключу все.
Я уселась за стол, рядом пристроился Слава. Наташа вынула небольшое устройство, напоминающее плоскую коробку, пощелкала какими-то рычажками и протянула мне наушники:
— Думаю, что не стоит слушать громко.
Я протянула один наушник Славе, второй оставила себе и вздрогнула от ударившего в ухо голоса дяди:
— …просил не действовать в обход меня!
(— Какая хорошая прослушка, даже телефон слышно, — пробормотала я, и Слава кивнул.)
— Я не сам. Это твой человек сделал. И где, наконец, этот поганый адвокат? — ответил Карибидис.
— Ты Анвальта не трогай, Николас, мы без него вообще ничего не сможем. А пацана надо срочно вернуть. Надеюсь, его никто у тебя не видел?
— Нет. Как только твой человек позвонил, я сразу отменил свою встречу с Анной.
— Кстати, о ней. Она ничего не спрашивает у тебя? Вопросы не задает?
— Нет. Как ты просил, я ей намекнул про покупку акций, но она не отреагировала, сказала, что не понимает в этом. Мне кажется, ты зря ее подозреваешь, она ничего обо мне не знает.
— Возможно, ты прав. Анька — клиническая дура, я не думаю, что она в состоянии разыграть такой спектакль, даже если его Варвара срежиссировала. Но ты все равно аккуратнее с ней.
— Мы имеем мало времени для разговоров, если ты понимаешь, о чем я.
Тут дядя расхохотался, и мне стало противно — немолодой уже человек, а как похабный подросток, выросший в подворотне, смакует подробности чужой интимной жизни. Фу…
— В общем, Николас, ты рот на замке держи, ничего больше не говори ни об акциях, ни о возможности покупки дома — посмотри, не заговорит ли первая. И пацана пусть отвезут домой, пока чего не вышло. Он тебя, я надеюсь, не видел?
— Нет, меня даже не было дома.
— Ну, хоть тут повезло. Кстати, ты Варвару не встречал больше?
— Видел только машину, но не знаю, была ли там она.
— Хорошо.
На этом интересующий меня разговор закончился, было еще несколько записей разговоров Карибидиса с кем-то из партнеров или родни — судя по тому, что говорил он не по-русски.
Я вынула наушник и потерла переносицу:
— Ну, что мы имеем в итоге? То, что и дядя, и Карибидис давно в курсе, что живу я в «Снежинке». И то, что Анька может быть подставлена Карибидису мной, они тоже подозревают…
— Я бы не паниковал раньше времени, — отозвался телохранитель, — судя по всему, они не особенно высокого мнения об умственных способностях Анны Юрьевны, так что если она не будет задавать провокационных вопросов, то ничего не произойдет. Вы не сможете пока убедить ее в том, что Карибидиса нужно оставить.