Не верь
Шрифт:
— Уведите их, — обратился генерал к группе захвата. — Подумайте, — напутствовал он преступников, — времени для размышлений у вас теперь предостаточно.
В полдевятого утра Карпов сидел в своем привычном рабочем кресле.
— К вам полковник Зубарев, — доложила секретарша по селекторной связи.
— Разрешите, господин генерал. — Перед начальником УВД области стоял его заместитель с бледным, нездоровым цветом лица, он не знал о том, что произошло ночью, но предчувствовал, что вызов к начальству хорошего не сулит.
— Садитесь,
— С чего бы это? — старался выглядеть бодрым Зубарев, но у него не очень получалось. — Читал последнюю сводку, довольно спокойные сутки.
— Я о другом. — Генерал покинул свое кресло, обогнул письменный стол и сел на его край, склонившись к подчиненному. — Кому передал пистолет, который вчера вытащил из ящика моего письменного стола? — перешел на «ты» генерал.
— О чем это вы, Егор Матвеевич? — с трудом выдавил Зубарев.
— А тебе невдомек?
— Не понимаю.
С его лицом произошла странная перемена: из мертвенно-белого оно превратилось в красноватое, казалось, что его нагревали изнутри. Валентин Михайлович понимал развитие событий по-своему. Он думал, что из оружия генерала уже совершено какое-то преступление и он подозревает его. Но доказательств нет, и он ни в чем не признается. А улики, скорее всего, против Карпова, и он предпринимает попытки реабилитироваться. Но полковник выдержит, пусть думает что угодно, недолго ему осталось править. По крайней мере, так он рассуждал. Конечно, нет ничего хуже неизвестности, Зимбер мог бы позвонить и хотя бы вкратце ввести в курс дела.
— Что ж, я предоставил тебе возможность чистосердечного признания. В этом меня уже не упрекнуть, — продолжал игру в кошки-мышки Егор Матвеевич.
«Блефует, ему более ничего не остается», — мысленно подбадривал себя Зубарев.
— Вчера я выходил из кабинета, ты оставался в нем один.
— И что? — Страх несколько отступил и полковник отвечал нагло.
— А то, что из ящика моего письменного стола пропал пистолет.
— Его мог взять и кто-то другой, например, секретарша. Всего лишь предположения, генерал. Я и понятия не имел, что вы храните оружие у себя в письменном столе.
— Понятия, говоришь, не имел? Охотно поверил бы, если бы не фотография.
— Какая еще фотография? — насторожился собеседник.
— Обойди письменный стол и выдвини второй ящик сверху.
— Это еще зачем?
— В качестве эксперимента.
Полковник пожал плечами, но просьбу выполнил. Когда он выдвигал ящик его что-то ослепило.
— Что это? — резко задвинул он ящик обратно, но уже сознавал, что попался на простой уловке.
— Фотовспышка, дорогой мой.
Зубарев кинулся обратно к ящику, но генерал на этот
— Незаконными методами действуете, коллега.
Полковник попытался оттолкнуть начальника. Но тот перехватил его руку, легко скрутил и застегнул на запястьях за спиной наручники.
— Никакой я тебе не коллега. Садись на стул, — произнес генерал приказным тоном.
— Я напишу жалобу.
— В камере тебе больше нечем будет заниматься, — услышал он за спиной голос начальника уголовного розыска. Старков явился без доклада, по предварительной договоренности с Карповым. — Многие знали, что Егор Матвеевич держит ПМ в ящике письменного стола, но фото, как ты туда влезаешь, только твое.
— Я понимаю, что вам необходимо принять экстренные меры, — смерил Зубарев Старкова недобрым взглядом. — Но на фотографии не зафиксирован сам пистолет в моей руке.
— Этого и не нужно, просто дополнительная улика не помешает, — продолжил Александр Анатольевич. Хозяин кабинета вернулся в свое служебное кресло и оттуда не без интереса наблюдал за словесной перепалкой подчиненных. — У нас имеются ваши отпечатки пальцев на рукоятке самого пистолета.
— Может, и сам пистолет у вас, — раздвинул губы в улыбке Зубарев.
— И само оружие.
Старков раскрыл дипломат, с которым явился, и выложил целлофановый пакет с пистолетом.
— Блеф, меня на мякине не проведешь. Это не то оружие.
— Вот заключение экспертизы. — Начальник уголовного розыска положил листок на край письменного стола. Зубарев читал, и его лицо все сильнее искажалось от отчаяния. — Из пистолета, на котором ваши пальчики, сегодняшней ночью совершено покушение на известного нам генерала Карпова, — добивал он.
— Покушение? — Его изумление не выглядело театральным. — Но это не я.
— Кто же тогда произвел три выстрела, бросил пистолет и сбежал, если на нем ваши пальчики? Благодари бога, что промахнулся.
— Не я, клянусь, не я.
Его подавленный вид даже вызывал жалость. Но жалеть рано, необходимо выбить показания против Зимбера.
— Тогда кто, кому передали оружие?
— Заместителю мэра города — Зимберу Исааку Давидовичу. Я расскажу, все расскажу, — сломался допрашиваемый.
— Напишешь.
Карпов бросил ключи от наручников Старкову, и тот освободил руки Зубареву.
Через час генерал читал показания и удовлетворенно кивал головой. Отложив исписанные листки в сторону, нажал кнопку селекторной связи.
— Алла Сергеевна, впусти конвоиров. — Старшина с гусарскими усами и молодой сержант с гладко выбритым лицом вошли в кабинет. — Напоследок хотелось бы тебя обрадовать, — сказал Карпов Зубареву. Тот приостановился уже у выхода и обернулся. — Преступников, покушавшихся на мою жизнь, мы задержали.
— Ненавижу, — процедил сквозь зубы арестованный, — всех ненавижу.