Не вернёмся, не свернём
Шрифт:
— Николай Иванович, а вдруг где застрянете? Никак нельзя вам без сопровождения ехать, — уговаривал Егор. — Мы с братом вас из любой лужи вытолкнем.
Собственно, я и не спорил. Ехать одному действительно опасно по многим причинам. Артём перед поездкой вручил револьвер на всякий случай, но всё равно от компании я и не думал отказываться. Сам не предложил Деевым только по той причине, что считал их слишком занятыми.
— Тут каких-то двести километров. За пару дней обернёмся. Как раз за выходные управимся, — уверял Егор меня в том, что их работа не пострадает.
Предполагалось,
Не привык я бездельничать и нашёл-таки для себя занятие. Мы же в гости к Циолковскому собираемся, вот и подготовлю для него подарочек. Давненько я не брал в руки кисти. С мультипликаторами в основном графикой развлекался, но навыки не растерял. Хотелось мне порадовать Константина Эдуардовича фантастическими рисунками на тему космоса. В двадцать первом веке подобными иллюстрациями сложно кого-то удивить. Сейчас же ничего похожего нет и в помине. Все же фантазия художников ограничена определёнными рамками и представлениями о том, как оно там, между звёзд. Пока в космос не полетел первый человек и не были сделаны фотографии нашей планеты, отчего-то имелись скудные изображения на фантастическую тему.
В общем, закупил я художественных принадлежностей с запасом. Взял гуашь, набор кистей и альбом с листами формата примерно А-0. Сейчас ещё не существовало знакомой мне стандартизации листов, по этой причине выбрал то, что было самого крупного размера.
— Земля в иллюминаторе, земля в иллюминаторе видна… — мурлыкал я себе под нос во время художественного процесса.
В качестве объекта изображения у меня был глобус. Деевы и их домочадцы ходили на цыпочках, стараясь не нарушать мой творческий процесс. Над первой картинкой тихо поохали, над второй восхитились, а дальше стали недоумевать. А я вообще разошёлся. Если вначале у меня действительно был изображение планеты со стороны космоса, то дальше я меня понесло, и «космические корабли бороздили…»
За три дня выдал шесть штук иллюстраций. Гуашь — это не масло, сохнет относительно быстро. Мелких деталей для прорисовки почти не было. Скопления звёзд я делал простым и доступным методом — почти сухой зубной щёткой с белилами. Брызги получались непредсказуемые, но «достоверные». Звёзды и скопления галактик выглядели фантастически.
— Это прямо новое направление в живописи, — оценил мои потуги Андрей.
— А то! — прихвастнул я. — Когда-нибудь Россия станет первой страной, покорившей космос.
На это я сильно надеялся. Зря мы, что ли, такой научно-технический прорыв устроили. Полетит человек в космос, и наверняка раньше, чем в прошлой реальности.
Помимо рисунков, для Константина Эдуардовича набрали и других подарков: консервы, сгущёнку, макароны, производимые на моих предприятиях, и подарочную аптечку, что имелась у Деевых. Антибиотик в неё не входил, но хватало и других редких и дорогих лекарств. Плюс витамины
В шесть утра в субботу мы выехали в сторону Калуги. «Нева» шла тяжело из-за большой загрузки. Весь багажник был забит подарками и канистрами, даже в салоне держался запах бензина. Пришлось брать с собой большой запас. В этом направлении заправочных станций по пути не было.
Первым за руль сел Андрей, Егор должен был сменить его часа через три. Я же взял на себя роль штурмана. Хотя заблудиться здесь было сложно. С дорогами в это время так плохо, что ответвлений или дублирующих направлений практически нет. Да, собственно, назвать полноценной дорогой это месиво из осенней грязи можно с большим натягом.
Проехав село Неронково (где в наше время был посёлок Внуково), я серьёзно стал сомневаться в здравости идеи отправиться в Калугу в начале ноября. Пока Андрею удавалось маневрировать и нигде не застрять, но это было чистым везением. Выбирался он за счёт того, что двигался по обочине.
К моему удивлению, чем дальше мы удалялись от Москвы, тем становилось холоднее, а дороги становились суше. По идее, чем южнее, тем теплее. Но в этом году погода среднечернозёмный, приволжский и заволжский регионы осадками в течение лета не баловала. До массового голода ещё не дошло, но недород случился. Концерн «Русь» на весну уже запланировал выделить средства и продовольствие для поддержки крестьянских хозяйств.
Из-за засухи и ранних морозов продвижение по дороге в сторону Калуги стало проще. Теперь можно было поговорить и не только о «дорогах и дураках», но и на другие темы. Моих бывших воспитанников интересовали любые новинки и научные достижения. Они меня и раньше забрасывали вопросами насчёт самолётов. И снова подняли эту тему.
— Институт Рябушинского занимается исследованиями, — пояснял я. — Там вся материальная база рассчитана на эксперименты, а не на реальное построение летательных аппаратов.
— А если на основе института организовать? — спросил Егор.
— На какой основе? Говорю же, нет ничего. Для самолёта нужен аэродром, в смысле, для готового самолёта, а не макета. Но его где-то нужно собрать. Потребуются ангары, техники, инженеры, мастеровые, хранилище для керосина, сами лётчики, в конце концов! — перечислил я далеко не полный список необходимого.
— И что, в России нет энтузиастов этого дела? — не сдавался Деев.
— Энтузиасты имеются, но это именно энтузиасты, без технической и денежной поддержки. Поймите, не только в России, нигде в мире нет аналогов.
— Хорошо, что нигде в мире нет, — обрадовался Егор. — Станем первыми. Андрюшка Туполев, к примеру.
— Он будущий конструктор самолётов, а не пилот, — перебил я Егора.
— Николай Иванович подразумевает, что кому-то вроде нас с тобой нужно поручить организацию этого дела, — пояснил брату Андрей.
— Неужели не найдём? Из первых выпусков посмотреть ребят. Там парни по возрасту старше двадцати пяти, опыта организационных работ успели набраться.
— А деньги? — напомнил я. — Рябушинский в свой институт сто тысяч вложил, и это только начало.