Не вернуться никогда
Шрифт:
Мы пока не верим в смерть.
Мы не знаем, что свершится.
Будут падать в бездну лица,
Как из рук — пустой конверт…
Не избегнуть, не укрыться…
Мы пока не верим в смерть!
Мы пока не верим в смерть.
Жить —
Шум шагов все ближе, ближе,
Много ль пролку — знать ответ?
Темный берег волны лижут…
Мы пока не верим в смерть.
Мы пока не верим в смерть,
Странных сказок злые дети.
Только мы за все в ответе,
Только мы могли б успеть,
Только нам поможет ветер,
Только мы не верим в смерть!
Только… Мы не верим в смерть.
Не для нас калили стрелы,
Не для нас волчатник спелый,
Не для нас пустой конверт.
Бросьте, не при чем тут смелость…
Мы давно не верим в смерть.
1. Стихи Лина Лобарёва.
Вадим встал. Он уже знал, что сейчас скажет, а данваны — они не знали, и даже не ждали такого ответа — было видно по их лицам. И от этого превосходства и в этом знании тоже, и от сумасшествия того, что он сейчас сделает, скажет — Вадиму стало легко и спокойно. Офицеры смотрели на него сидя.
— Встаньте, — сказал Вадим тихо. Офицеры снова переглянулись — на этот раз с искренним недоумением. — Встаньте, встаньте, господа… вы всё-таки в гостях — и тут конкретно, и на этой планете в целом, а гостям не стоит класть ноги на хозяйский стол, это свинство… — они поднялись — неуверенно, и от этой их неуверенности мальчишке стало смешно и приятно. — Так вот, — он тщательно, с наслаждением выговривал слова, — я обдумал ваше предложение и решил послать вас на х…й. И вас. И вашу императрицу. И ваш фоорд. Местоположение х…я, на который я вас посылаю, отыщете сами. Вы достаточно хорошо знаете русский, чтобы понять сказанное мной сейчас? На анласском, данванском, хангарском, французском или английском это звучит недостаточно энергично — идите на х…й, господа.
Ан Акси йорд Тайом вышел сразу, повернувшись, как на параде. Молча, так, словно Вадим для него перестал существовать мгновенно. Ан Вилэм йорд Форга задержался, какое-то время изучал Вадима поскучневшими глазами. Потом поднял грушу, сжал её в кулаке — сквозь пальцы с чваком смачно брызнуло. Усмехнулся, подняв усики. Бросил остатки груши на пол, кинул сверху перчатки и тоже вышел. Вадим ощутил дикое желание заорать ему вслед что-то вроде "а ну иди сюда, ты, трусло, слышь, сюда, понял?!" — но не заорал, потому что это было ребячеством и потому, что ан Вилэм йорд Форга не был трусом.
Подойдя
— И всё-таки они не знают. Не знают.
* * *
На базаре хватало всего. Впрочем, благодаря щедрости правителя уезжающее посольство ни в чём не нуждалось, и Вадомайр решил проехать через базар просто из озорства — чтобы ещё раз посмотреть, как шарахаются хангары. Кроме того, ему хотелось немного унять не отпускающую нервную дрожь.
Кавалькада из трёх десятков всадников ехала прямо через толпу перед обозом. Вадомайр и Ротбирт возглавляли её. Дан ехал в середине — после приезда данванов он был молчалив и как-то заторможен. Вадомайр не мог сказать, что не понимает его… Кстати, и эти мысли тоже беспокоили — поэтому Вадомайр перемигнулся с Ротбиртом, и парни, не долго думая, затянули на два голоса:
— Лучше нет ничего
Чем в стали горячей, верхом на конях,
С ветрами битвы
Мчаться во славу Вайу… — а воины подхватывали:
— Аой! Аой!
Хангары порскали в стороны. Около помоста, с которого продавали рабов, Вадомайр не отказал себе в удовольствии пустить Урагана задом на купчишек и стражу. На помосте — среди немногих хангаров, как видно, пик торговли прошёл — сидел забитый в колодку ногами белый парень. Лицо верхового Вадомайра оказалось вровень с ним — глядящим зло и упрямо, совсем не по-рабски. Парень был одних с Вадомайром лет, худощавый, в шрамах, на груди — татуировка: оскаленная морда рыси и славянская свастика, не такая, как у анласов. Именно на этут татуировку Вадомайр и глядел в первые мгновения — не на лицо славянина, поэтому и опоздал сообразить, что к чему. Просто услышал изумлённое:
— Ва… дим?!.
И всмотрелся в лицо продаваемого — молча, потому что такого не могло быть.
* * *
Рыжеволосая девчонка, которая ухаживала за Олегом, была разительно похожа на дочь данванского Капитана Крепости. Олег даже сморгнул, когда она вошла в повозку, неся кувшин с водой, таз и льняное полотенце. Девчонке же, как видно, показалось смешным удивление славянина, потому что она откровенно засмеялась и, сильно, повелительно нажав на грудь мальчишки, заставила его откинуться на шкуры и занялась ногами, промывая и смазывая побитости. Олег смутился и попытался привстать, но встретил удивлённый взгляд девчонки и, пробормотав:
— Хорошо, хорошо… — и улёгся спокойно. В конце концов это было здорово, приятно. Но тут же — впервые он мог себе это позволить — вспомнилась Бранка. Наверное, что-то такое отразилось на лице Олега, потому что девчонка встревоженно спросила что-то. — Нет, всё нормально, — Олег улыбнулся и покачал головой. Девчонка уважительно-легко коснулась нескольких шрамов на теле Олега и снова что-то произнесла нараспев. Мальчишка даже хотел спросить, как её зовут, но полог откинулся — и внутрь шагнул Вадим. Коротко буркнул, качнул головой с тугими косами в золотых спиральных стяжках — девчонка поднялась и молча, тихо исчезла.