(Не)верный бывший. Месть полукровки
Шрифт:
— Я знаю, что ты думаешь обо мне, — продолжила женщина томным голосом. — Нам будет хорошо вместе, Торвальд. Время всё расставит по своим местам.
Торвальд тяжело вздохнул и, наконец, заговорил:
— Я знаю.
Он повернулся к рыжей.
Их глаза встретились.
Она была к нему слишком близко.
Почти дышала в его губы.
А у меня только и билось в голове: он не отказал, не сказал ей чёткого нет, не послал её ко всем чертям.
И, кажется, я потеряла точку опоры. Дверь скрипнула. Я подалась
Торвальд поймал меня в ловушку темного взгляда.
Он смотрел на меня. А я на него.
Невозможно было ничего прочесть на его лице, кроме краткого мига удивления.
Но рыжая противно завизжала, и момент единения глаз пропал.
— Кто эта девица, любимый?
— Да. Кто я, Торвальд?
Глава 3
— Кто эта девица, любимый? — произнесла рыжая с язвительной насмешкой.
Я сделала глубокий вдох, стараясь унять дрожь в голосе, но внутри всё кипело.
— Да кто я, Торвальд? — выдохнула я, с трудом удерживая ярость.
Но он молчал и прожигал меня тёмным взглядом.
Я горько усмехнулась, проморгавшись, чтобы ни одна капелька не упала с глаз. В приюте я научилась сражаться за своё.
— А кто ты такая, чтобы задавать такие вопросы в доме моего жениха? — я вскинула голову, выпрямила спину, хотя и падала почти от усталости и магического истощения. И даже то, что я была всего лишь в рубашке Торвальда до колен, не смущало меня.
Рыжая улыбнулась, её губы скривились в высокомерной усмешке.
— Я его будущее, дорогая. Я та, с кем он должен быть.
Я хотела сократить расстояние между нами. Но Торвальд шагнул вперёд, преграждая мне путь к рыжей. Его глаза были полны решимости.
— Стойте обе, — сказал он твёрдо. — Я объясню всё.
— Объяснишь? — я не могла больше сдерживаться. — Объяснишь, почему ты стоишь здесь с ней, позволяешь ей прикасаться к тебе? Что всё это значит, Торвальд?
Но я не узнавала Торвальда. Он был холоден и отчуждён.
Он подбирал слова. Тишина была густой, но отрезвляющей.
Я переводила взгляд с Торвальда на рыжую и обратно.
А потом попятилась. Потому что кое-что поняла.
Он защищал её от меня. Эту рыжую. Не меня.
Незнакомка снова прилипла к моему дракону. Она растягивала ярко-алые губы в довольной и торжествующей улыбке. Снова положила наманикюренные пальцы с острыми коготками на его плечо.
Я посмотрела на свои руки. Короткие и без лака. Аккуратные, но не крашеные и без дорогого ухода. Да и когда? Ведь сейчас не то время.
Но очевидно, у некоторых всегда есть время наряжаться и щеголять перед чужими мужчинами при полном параде.
Я с ней различалась как день и ночь. Как аристократка и безродная сирота, что было
Сейчас я чувствовала себя как никогда чужой в этом мире богатства, роскоши и связей.
Но я всё ещё не до конца верила в происходящее.
Разве может мой Торвальд так себя вести?
— Иди наверх в мой кабинет. И жди меня там, — его голос был твёрдым, но без привычной теплоты.
— Торвальд, объясни сейчас! Почему она здесь? Почему ты её защищаешь? — слёзы все же навернулись на глаза, но я продолжала стоять, не сдаваясь.
— Я. Сказал. Тебе. Ждать. Меня. В кабинете.
— Что за неотёсанная деревенщина, — фыркнула рыжая.
Я дёрнулась в ее сторону, хотела вцепиться в нее. Но Торвальд сделал шаг навстречу мне.
Снова.
Я поджала губы, и, развернувшись, поспешно вышла из гостиной.
За дверью я столкнулась с госпожой Серафимой, экономкой в доме Торвальда. Видимо, он её вызывал или даже она знала, что дракон возвращается, но не я.
Она скривилась при виде меня и осуждающе осмотрела от кончиков пальцев на ногах до ворота полурасстегнутой на груди мужской рубашки.
Я тоже не нравилась ей. Но я ведь и не золотой, чтобы всем нравиться.
Медленно кивнула ей в знак приветствия, и снова она скривилась от моих простецких манер. Но мне было всё равно.
Поспешила наверх, подальше от звонкого голоса рыжей незнакомки, которую мне так и не представили.
Поднимаясь, я чувствовала, как сердце разрывается от боли и недоверия. Каждый шаг давался с трудом, словно ноги стали свинцовыми.
Добравшись до кабинета, я вошла и закрыла за собой дверь. Оказавшись в комнате, я облокотилась о стену и попыталась осмыслить всё, что произошло. Мои мысли были хаотичными, переполненными ревностью, гневом и болью.
Почему он так поступает?
Кто эта женщина?
Почему она так уверена в своём праве быть с ним?
И почему он позволяет ей вести себя так?
А потом дверь распахнулась, и в комнату вошла экономка с полным подносом. На нём дымился чайник и стояли две пустые чашки.
Она, кривясь, поставила на стол поднос, аккуратно расставила посуду.
Отвернулась от меня и пошла к двери, но прежде чем выйти, она обернулась и одним только взглядом пригвоздила меня к полу.
Уронила меня с небес.
— Он женится, и мой вам совет, если вам не чужда гордость, — произнесла экономка холодным голосом, — примите этот факт достойно. И исчезните.
Глава 4
Я застыла на месте, как будто слова госпожи Серафимы превратили меня в камень.
Экономка удалилась, оставив меня одну с неприглядными мыслями.
Торвальд собирается жениться на этой рыжей? Я почувствовала, как слёзы снова подступают к глазам, но я сдержала их, не позволив вырваться наружу.