(Не)верный бывший. Месть полукровки
Шрифт:
А еще мой демон чувствовал… её. Свою истинную пару.
Мой зверь точно знал это. Он чуял свою хищницу. Мою химеру.
Я был почти на месте. Но вместо страха своей истинной я ощущал гнев, бушующий в ней. Она была зла, готова сражаться.
Эта злость не была направлена на меня, но её мощь всё равно пугала. Демон довольно облизнулся. Такая сильная пара-подарок.
Это была сила, которую нельзя недооценивать.
Я следовал за запахом, чувствуя, как он становится всё сильнее. Моя демоническая форма придавала мне скорость и мощь, о которых
Спустившись ниже, я увидел разрушенный особняк. Это было место, где я впервые почувствовал её присутствие.
Приземлился перед домом, тяжело ступая на землю, отчего под моими ногами образовывались обугленные следы.
— Элен! — выкрикнул я, зная, что она услышит меня.
Облетел горящий особняк и зарычал во всю мощь глотки и легких.
То, что я увидел, заставило потерять контроль над моим демоном.
Глава 41
— Держите крепче! — выплюнула мать Торвальда, мадам Лукреция. — Она будет вырываться.
— Не угадала, — пророкотала я. — Я буду мстить.
Она сделала шаг назад от испуга, но быстро взяла себя в руки и опустила на мое лицо раскалённый прут. Она ждала криков, боли и моего страха. Но разбудила зверя внутри меня.
Сильное, беспощадное чудовище. Я была рада этому факту. Моя химера тоже.
Передо мной сейчас стояли враги, которые посмели покуситься на моих детей.
— Хорошо, что Торвальда нет, — прорычала я, давая волю хищнице. — Он далеко.
— Почему твоя кожа не горит?! Даже если в тебе есть кровь дракона, ты можешь менять только глаза и всё! — закричала мать Торвальда.
Кровавая пелена упала мне на глаза. Химера получила свободу и полный карт-бланш.
Такие твари, как мадам Лукреция, не должны жить. Знала ли я, что когда-нибудь мне удастся отомстить? Нет.
Но спустя три года я смогу наказать ту, что пыталась всё разрушить и убить уже тогда моих детей.
А последствия?
Они моей животной половине были неведомы.
Я слышала крики, вопли. Меня начали бить, но ранились сами о толстую шкуру и острые шипы на спине. Женщины подбирали юбки и убегали, пока пара наемников напали на меня в процессе оборота. Я выпустила струю огня, и те занялись факелом. Заорали и тоже рванули к выходу. Я прыгнула вслед, обмотала толстую шею хвостом, пронзая насквозь ее насквозь.
Мой размер с человека ростом давал мне преимущество. Химера была сильной и юркой.
Я открыла охоту на драконицу. Из подвала, куда меня притащили, валил чёрный дым вперемешку с огнём и дикими криками, которые вскоре стихли.
Я повела носом. Гарь была не помеха.
Облизнулась и рванула на улицу. А ведь там уже была глухая ночь и звёздное небо.
Воспарить бы к небу? Но нет.
Пока по земле ходит такая тварь, как мать Торвальда, я не имею права расслабляться.
Она бросила экономку на заднем дворе и теперь, неприлично приподнимая юбки,
В два прыжка придавила экономку к земле. Та потеряла сознание. Отшвырнула её в сторону.
Кучер не выдержал и закричал. Нервы сдали у мужика при виде меня. Полная пасть острого частокола зубов. Матовая чешуя, пусть по размеру я была меньше драконицы, но это не значит, что не опаснее. Гибкий, словно змеиный хвост, наросты на позвоночнике, острые пики длинных рогов.
Мать Торвальда не по-аристократически упала на колени, когда кучер рванул с места, уносясь в темноту. Я клацнула зубами около неё. Та вскрикнула. Прическа растрепалась. В глазах был страх.
Хищнице нравилось происходящее. Она загнала жертву. Поймала ту, что угрожала нашим детям.
— Что ты такое?! — взвизгнула она, когда я вцепилась ей в плечо, прокусывая руку, которой она жгла мне лицо. — Отпусти. Отпусти! — кричала она, но увидев, что я не реагирую, решила обратиться.
Болотного зелёная шкура украсила её руки и лицо. Я с брезгливостью смотрела на то, как она пытается превратиться в зверя.
А потом рассмеялась. Насколько это возможно сделать пастью в облике зверя.
Кажется, в роду мадам Лукреции не всё так чисто, как она тут мне говорила. Грязнокровка. Та совсем затряслась от страха. От нее воняло страхом.
— Я мать! Я святое, — верещала недодраконица, загребая грязь корявыми когтями и пятилась задницей по земле. — Убьёшь меня, и Торвальд никогда не простит тебя.
«Как хорошо, что я сирота, и мне не понять этого».
— Он тебя не простит! А-а-а!
Я схватила ее за лодыжку своим хвостом, останавливая побег.
Но тут всё изменилось.
К горящему дому подъехал ещё один кэб, и из него вышел высокий широкоплечий мужчина. От него веяло угрозой.
А ещё я знала его.
Отец Торвальда.
Я отпустила жертву, сейчас передо мной стоял другой зверь.
Мадам Лукреция бросилась к нему в объятия, но не добежала, я сбила её с ног своим хвостом, та упала и разрыдалась.
— Тео! Тео! Спаси! На меня напали!
Мужчина бросился на крик жены. Я ощетинилась. А дракон напал на меня. Вот у него-то в роду всё было отлично, чёрная громадина заслонила от меня этого монстра в платье, и тот раскрыл пасть. Я взвилась в воздух и вцепилась дракону в горло.
Тот зарычал.
— Убей её! Убей её! — кричала мадам Лукреция.
По спине полоснули когтями. Дракон извернулся. Он обдал меня огнём, я ответила. Я рвала дракона, и сейчас мне было всё равно, что это отец Торвальда. Только никак не ожидала, что к нам добавятся свидетели.
— Элен! Отец! — Громыхнуло так и повеяло силой, что я расцепила челюсть. По коже дракона хлестала кровь. Того вело, и регенерация никак не помогала заживить мои укусы.
Дракон прибило к земле от силы голоса. У меня же мурашки побежали по всему телу, чешуйки встали дыбом, но не от страха. У меня перехватило дыхание от того что я видела своего мужчину таким.