Не верьте цифрам!
Шрифт:
Отрасль взаимного инвестирования
Мои громкие заявления о несостоятельности современного капитализма имеют под собой основания: это чрезмерное вознаграждение корпоративного руководства; расцвет финансового инжиниринга; корпоративные «прогнозы по прибылям», невыполнение которых влечет за собой резкое снижение оценки стоимости компаний; чрезмерная торговая активность среди институциональных инвесторов; ошеломительное политическое влияние, приобретаемое благодаря финансированию предвыборных кампаний; и – на финансовой арене – наживание трейдерами и управляющими активами баснословного богатства,
Финансовый сектор является тем, что на сленге экономистов называется «рентоориентированным предприятием», где наши посредники – инвестиционные менеджеры, брокеры, инвестиционные банкиры – выступают как агенты с обеих сторон в каждой сделке. Наши посредники сталкивают между собой интересы обеих сторон, в результате чего то, что должно было быть игрой с нулевым исходом, становится проигрышной игрой после того, как различные крупье вычитают плату за свои посреднические услуги. (Другие примеры рентоориентированных агентов включают казино, правовую систему и правительство. Подумайте об этом!)
Я кое-что знаю о том, как функционирует финансовая система, – недаром я проработал в ней 58 лет. И индустрия взаимных фондов наглядно демонстрирует все те изъяны, которые характерны для нашего капитализма в целом. Вот всего лишь несколько примеров того, как далеко многие управляющие фондами отошли от главного принципа фидуциарности, гласящего, что «никто не может служить двум господам», несмотря на четкое требование Закона от 1940 г., чтобы «единственным господином» были вкладчики взаимных фондов:
1. Преобладание в советах директоров фондов председателей и директоров, которые также входят в высшее руководство компаний, управляющих этими фондами, что порождает очевидные конфликты интересов и нарушает стандарт фидуциарности.
2. Отказ от долгосрочного инвестирования в пользу краткосрочных спекуляций, триумф инвестирования на ожиданиях над предпринимательством, что увеличивает потоки прибыли, идущие в карманы управляющих фондами и брокеров, и ведет к соразмерному росту издержек для вкладчиков фондов.
3. Непроявление должной осмотрительности при исследовании и анализе ценных бумаг, отбираемых для портфелей фондов; подобное отсутствие контроля со стороны профессионального инвестиционного сообщества позволяет корпоративному менеджменту вовлекаться в разного рода управление прибылями и спекулятивное поведение.
4. Нежелание осуществлять права и принимать на себя обязанности корпоративного собственника, попустительское отношение к вопросам корпоративного управления и к тому, что руководство компаний ставит свои собственные финансовые интересы выше интересов их акционеров.
5. Высокие расходы фондов. На фоне значительного роста активов в 1980-е и 1990-е гг. сборы фондов увеличивались еще быстрее, главным образом вследствие повышения ставок сборов, а также нежелания управляющих делиться с вкладчиками фондов значительными выгодами, вытекающими из экономии на масштабе при управлении активами. Например, средний коэффициент расходов 10 крупнейших
6. Размер комиссий за управление, взимаемых инвестиционными менеджерами с взаимных фондов, намного превышает размер комиссий за управление в родственном секторе пенсионных фондов. Например, три крупнейшие инвестиционно-консультационные компании в среднем взимают 0,08 % от суммы управляемых активов с пенсионных фондов и 0,61 % – с взаимных фондов, что выливается в годовую сумму сборов $600 000 для среднего пенсионного фонда и $56 млн для сопоставимого взаимного фонда, держащего аналогичный портфель акций[166].
7. Разводнение стоимости паев фондов, принадлежащих долгосрочным инвесторам, в результате мошеннической практики «позднего трейдинга» с участием менеджеров хеджевых фондов. В 2003 г. В отрасли разгорелся громкий скандал, затронувший 23 управляющие компании, в том числе многие самые крупные и известные фирмы – фактически это был сговор между управляющими взаимных фондов и управляющими хеджевых фондов, направленный на то, чтобы обмануть рядовых вкладчиков.
8. Соглашения с брокерами по схеме «плати за игру», в соответствии с которыми консультанты фондов получают часть брокерских комиссионных от операций по покупке и продаже паев фонда (так называемые мягкие доллары), что главным образом выгодно самим консультантам.
9. Огромные траты на рекламу – почти полмиллиарда долларов только за последние два года, чтобы привлечь в фонд новых инвесторов на деньги существующих вкладчиков. Большая часть этих средств была потрачена на продвижение экзотических и непроверенных «продуктов», в которых, как оказалось, было куда больше эфемерной маркетинговой привлекательности, чем устойчивой инвестиционной стоимости.
10. Получение инвестиционными консультантами части прибыли от операций по кредитованию ценными бумагами, принадлежащими взаимным фондам.
На фоне вышесказанного не начинают ли слова судьи Стоуна, процитированные мною в начале эссе, звучать еще более пророчески? Позвольте мне повторить ключевые фразы: «Отделение собственности от управления… корпоративная структура, при которой небольшие группы получают контроль над ресурсами большого числа мелких и неинформированных инвесторов… руководители компаний и директора, вознаграждающие себя огромными бонусами… Финансовые институты, которые учитывают интересы тех, чьими средствами они управляют, в последнюю очередь (если вообще их учитывают)». Да, мы пренебрегали принципом фидуциарности все эти годы и продолжаем пренебрегать им сегодня. В результате, заимствуя слова судьи Стоуна, «ущерб и страдания, причиняемые людям, и вред, наносимый социальному порядку, построенному на фундаменте бизнеса и зависящего от его целостности, неисчислимы». Сегодня мы примерно знаем, каков этот ущерб – по оценкам, несколько триллионов долларов. Так давайте же на этот раз не будем совершать ту же ошибку и потребуем возвращения к традиционным принципам фидуциарности.