Не-веста

Лера

– Верь мне, - попросил Марк и дернул за шнурок, опуская балдахин. Я глубоко вздохнула, как перед ледяным обливанием и закрыла глаза.

Теплые губы на виске. Близкое горячее дыхание. Осторожные руки, мягко стягивающие рубашку с плеч. Тяжесть матерого мужского тела, головокружительные поцелуи, тягучая истома внизу живота. Короткая острая боль.

Я осторожно обняла Марка, погладила широкие плечи. Он внимательно на меня смотрел, не двигаясь. Я улыбнулась, провела рукой по его волосам. Движение возобновилось, унося неприятные ощущения. Я

сердито нахмурилось - запахло магией.

– Не сердись, - шепнул он, прихватывая мою губу.
– Так будет лучше.

Оставалось только вздохнуть.

Ну, что сказать.... Глупости все это, дамские разговоры - глупости и вранье через слово. Я потягивалась у мужа на руках и улыбалась. В доме стало как-то прохладнее, свежее.

– Ванну?

– Пожалуй, - согласилась я. Марк лениво пошевелил пальцами, и в комнату забежала ванна. Вода заблагоухала, над ней поднимался пар. Хорошо, когда муж - маг, что уж там. В воду меня опустили бережно, как стеклянную. И вымыли, как маленькую. Я не протестовала - только сонно хлопала глазами - спать хотелось неимоверно. И толком не заметила, как уснула....

Утро ворвалось в сон щебетом птиц, запахами фруктов, цветов, жужжанием пчел. Кто вытащил меня в лес? Никто, муж решил разбудить меня приятными звуками. Я прижмурилась, потягиваясь, и повернулась на бок, рассматривая мужа.

– Доброе утро?

– Доброе, - согласился Марк.
– Завтрак.

– Пожалуй, - я продолжала улыбаться.

– Ты улыбаешься.

– Да, - не стала я спорить с очевидным.

– Тебе хорошо?

– Мне замечательно.

– Я рад, - сказал муж серьезно и погладил меня по щеке. Я потерлась об его ладонь и прикрыла глаза.
– Вставай, соня. Уже обед.

– Так поздно, - удивилась я и с подозрением глянула на супруга.

– Обряд, - пояснил он.
– Я решил его провести пока ты спишь.

– Все прошло успешно?
– сон мигом с меня слетел.

– Более, чем.

– Как Хом?

– Помолодел раза в два, заливается соловьем и ждет, что ты начнешь руководить перепланировкой и ремонтом.

– Нужен ремонт?
– Я одевала домашнее плате, вернее, заматываясь в домашние одежды.

– Нужен.

– Я не хочу перепланировку. А ты?

– Я тоже не очень хочу.

– Только лабораторию мне отрастить, - мечтательно протянула я.
– Скоро все мои зелья прибудут, вот где начнется веселье.

– Да, - с легкой грустью сказал Марк. Я резко обернулась.

– Что такое?

– Ничего.

– А все же?

– Некоторые зелья могут быть вредными для ребенка....

Расческа выпала у меня из рук.

– Уже?
– выдавила я, машинально накрывая ладонями живот.

– Ты не рада?
– спокойно спросил Марк, отворачиваясь.

– Я рада. Просто не ожидала. Тогда про зелья пока забудем, займусь научной работой.
– Я подняла расческу.

– Ты не рада.
– Марк спокойно смотрел на меня тяжелым взглядом. Я жалобно на него глянула.

– Я не знаю,

что теперь с этим делать.

– От тебя требуется только бережно относиться к своему здоровью. Остальное сделаю я.

– Как всегда, - я положила голову ему на плечо, руку себе на голову. Тяжелая ладонь прошлась по волосам. Пальцы, чуть дрогнув, взяли меня за подбородок. Я с беспокойством заглянула в серые глаза.
– Мне просто страшно, Марк. Чуть-чуть.

– Все будет хорошо. Я же с тобой.

– Это главное, - согласилась я.

– Тебе надо поесть.

– Обязательно.

Началось всеобщее сумасшествие. Каким-то образом, всем стало известно о моем интересном положении, и теперь все старались радовать меня - начиная от домоправительницы и заканчивая мальчишкой-конюхом. Я от такой заботы потихоньку зверела. К тому же, обычные недомогания беременных не заставили себя ждать, и я маялось то тошнотой, то изжогой, то головокружениями. Марк мрачнел с каждым днем все больше и больше, отнекиваясь от моих вопросов. Спокойствия мне это не добавляло, само собой.

Живот рос, ребенок пинался от души. На ягодицах - живого места нет. Растяжки, ярко бордовые. Не болят, и то радость. Последние два месяца пришлось лежать, не вставая. Ребенка потерять я не хотела. В доме прочно поселились три лучшие повитухи, и лица их тоже были не радостные. Я только вздыхала.

****

– Ой!

– Что такое, Каэта?
– Марк подскочил на кровати и зажег светляк.

– Кажется, воды отошли, - жалобно пробормотала я.

Суета, суматоха, беготня. Горячая вода, чистые полотнища, уверенные голоса повитух. И боль, боль, боль, боль. Непрекращающаяся. Изматывающая. Отнимающая разум. Наверное, я бы кричала, если бы от этого было легче. Но от крика было только хуже. Тошнее, что ли....

– Девочка должна справиться, - неуверенный голос одной из повитух. Я с трудом приоткрыла воспаленные веки. Перед взглядом все плыло, размывалось.

– Пить, - шепотом попросила я. Губы тут же обтерла мокрая тряпочка. Я кое-как облизнулась.

– Леди Каэта. Вам нужно выбрать - или вы погибнете, или дети, - передо мной присела вторая повитуха - самая опытная и старшая. Я моргнула, давая понять, что услышала.

– Дети?
– просипела я.

– Их двое.

– Дети должны жить, - вытолкнула я свое мнение, и потеряла сознание. Дальше - туман, боль, всполохи огня, какие-то тени.

– Пить, - попросила я жалобно. Во рту была просто пустыня.

– Очнулась!
– А сколько удивления в голосе.... Влага, стекающая в рот восхитительна. Губы потрескались - больно.

– Каэта!
– Марк совсем близко, прижался лбом к моему лбу.

– Я тут.

– Девочка моя, только не спи, - попросил он.

– Говори со мной.
– Как-то понемногу, силы возвращались. По крайне мере, говорить я могла.

– Дети, двое, оба мальчики. Сорванцы чуть тебя не убили, - Марк растирал мои пальцы, целуя каждый.
– Оба здоровы.