Не входи в эту дверь!
Шрифт:
В какой-то момент появилось внезапное желание — убить. Вдруг случилось так, что убийство показалось единственно верным решением спора. За какие-то минуты желание переросло в непоколебимое намерение, такое непоколебимое, что еще через несколько минут он совершил страшное преступление.
— Я должен был его убить, — бормотал теперь преступник. — Что мне было делать? Он стоял у меня на пути. Я не сошел с ума, нет. Просто меня губит дикое невезение.
Он встал и неожиданно твердо проговорил:
— Нет, меня еще не поймали. Я
Он громко расхохотался. И тут же зажал рот рукой, чтобы не слышали в соседних комнатах. При этом его вдруг охватила дикая ярость. Почему нельзя отважиться жить спокойно, как все? Наверняка еще можно что-то исправить! Надо что-нибудь предпринять!
Он стукнул кулаком по валику дивана и подошел к окну.
С улицы донеслись звуки волынки, и хриплый голос пел:
«Нет сладкого пира для грешного мира…»
Преступник, еще пуще разъярившись, высунулся в окно и заорал:
— Хватит каркать!
Но тут же захлопнул окно, чтобы не привлекать к себе внимания.
«Так в самом деле помешаться недолго», — подумалось ему.
В это время кто-то остановился на тротуаре и посмотрел на его окно. Вскоре послышались шаги на лестнице и затихли у двери его комнаты. У него дрогнуло сердце.
— Мистер Винтер, — произнес властный голос.
Такого было новое имя преступника.
— Войдите, — тихо сказал он.
На пороге появилась хозяйка дома. За ее спиной стоял человек в темном костюме.
«Пришли за мной», — подумал он, быстро оглянувшись. Можно было выскочить в окно, но прыгать со второго этажа было рискованно.
— Я хочу показать вашу комнату новому квартиранту, — сказала женщина.
Преступник нахмурился и хотел возразить:
— Я вам не понимаю…
— К концу недели комната должна быть освобождена, — оборвала его хозяйка и вышла.
Он слышал, как она закрыла входную дверь и затем снова поднялась к нему.
— Этот человек будет здесь жить с понедельника.
— Но комнату снял я…
— Да, на неделю. Как мы договорились.
— Я хотел бы остаться еще на несколько дней, — пробормотал он.
— А я не хочу, чтобы вы оставались, — возразила женщина, убежденная в своей правоте.
— Я предпочитаю постоянных жильцов, и кроме того…
— Что «кроме того»? — спросил преступник, чувствуя, как него внутри все похолодело от страха. В то же время он понял, как легко можно превратиться в профессионального убийцу. Ведь так просто было задушить эту отвратительную женщину. Какой ужас охватил бы ее, если ей сказать, что он преступник, которого ищет полиция.
— Кроме
— Разве на меня кто-нибудь жаловался? — Пальцы его рук скрючились, как когти хищника. Большие, грубые, сильные руки готовы были впиться ей в горло. Если эта женщина узнала его тайну… В конце концов, человека казнят только раз.
— Супруги из соседней комнаты рано уходят на работу, а вы не даете им выспаться, — объяснила хозяйка.
— Чем я им мешаю?
— Они жалуются, что вы в полночь включаете радио.
— Я слушаю только последние новости, — проворчал он. Ему было необходимо слушать сообщения полиции и уголовную хронику.
— Кроме того, вы иногда разговариваете сами с собой, и довольно громко…
— Разве это запрещено? — рявкнул он. И тут же в страхе спросил: — Они слышат, о чем я…?
— Не имею понятия. Главное, что вы тревожите соседей, которые являются моими постоянными съемщиками. Они нуждаются в покое и тишине.
«Женщина права, надо смываться, — подумал преступник. — Могу попасть под подозрение, а рисковать нельзя. Может, она уже о чем-то догадывается?»
Ее невыразительное лицо ни о чем не говорило.
— Во всяком случае, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал естественно и безучастно, — я и сам не могу здесь долго задерживаться. Только что получил письмо от моего представителя в Манчестере, он просит меня приехать.
— Да? — равнодушно произнесла хозяйка. И преступник вдруг вспомнил, что, получая корреспонденцию для квартирантов, она, конечно, не видела никакого письма из Манчестера.
— Если вы не возражаете, я зайду в конце недели прибрать комнату, — добавила она.
Он кивнул, и женщина закрыла за собой дверь.
Нет, она ни о чем не подозревала. Просто нашелся более выгодный жилец. Преступник стал считать свои деньги.
«Пожалуй, действительно надо переехать в Манчестер, — рассуждал он. — Но если меня выследят, и эта женщина меня вспомнит, она скажет, что я собирался в Манчестер. А поверят ли, что я поехал в Манчестер? Скорее подумают, что я сбиваю их с толку. В таком случае надо действительно податься в Манчестер, так будет лучше. Там отсижусь».
И он стал складывать одежду в чемодан, но вскоре передумал.
«Нет, сейчас не время уезжать. Сначала надо узнать, что стало с девчонкой. Очнулась… или, может, уже на том свете? Надо немного подождать».
В то же время он надумал послать себе самому телеграмму, приглашающую его на север Англии, и таким образом снова запутать следы. Он побоялся звонить на телеграф из дому и пошел разыскивать телефон-автомат. По дороге ему вдруг пришла в голову отчаянно смелая мысль. Он устал от страхов, ожиданий, неуверенности в завтрашнем дне и подумал, что, наверное, настало время действовать. Человек должен защищаться, нападая, говорил он себе. Лучше сделать шаг первым, чем последним.