Не вижу, не слышу, не чувствую боли
Шрифт:
– Привет, - проговорила неуверенно Ретц.
– Ты невеста Куроро, да?
– от таких слов, парень ошарашено моргнул, глядя на бывшую куклу, на лице застыло удивленное выражение, Мачи закашлялась очень и очень громко - демонстративно-громко, а Финкс так и вовсе заржал. Напряжение сегодняшнего вечера оказалось разбито этими забавными наивными словами. Впрочем, не так уж и далеки от истины они были. Финкс конечно получил по башке свободной и целой рукой от азиата, а Нобунага рассмеялся от души, встрепав чужие вихры.
– Да, можно сказать и так, - японец усмехнулся. На нем сегодня красовались синие джинсы и свободная туника - все члены Риодана подготовились к агрессивному вечеру, переодевшись в удобные спортивные шмотки, даже Курута натянул шаровары и безрукавку, а уж по
– Знакомься Ретц - это Курапика, наш новый номер четыре, - он сочувственно сжал хрупкое плечико. Вот только девочка мотнула головой в ответ.
– Не надо меня жалеть, - проговорила.
– Омокаге это заслужил, - она решительно шагнула вперед и сжала чужие ладони.
– Прости, пожалуйста, за то, что он заставил тебя пережить.
– На лице блондина можно было прочесть легкое удивление подобным словам.
– Что бы ни сотворил этот человек, причем здесь ты?
– покачал головой парень.
– Я ничего не сделал, чтобы его остановить, - выдохнула. Она чувствовала себя виноватой - девочка давно привыкла к чужим смертям, и еще одна жертва, лишь просто должна была прибавить ей грусти в тот вечер. Но потом она увидела марионетку Куроро с глазами... и поняла, что этой девушки были чувства к главе Риодана. Когда же за ней пришел настоящий Люцифер - она осознала - эти чувства взаимные. И стоять в стороне больше не смогла.
– Да, конечно. Ничего, кроме того, что ты его и убила, - скрипуче протянул Фэйтан сзади.
Примечание к части
На этой части, я понял, что писать про спорт - сугубо не моё XD
Набирать одну главу четыре дня, скрупулезно подсчитывая на бумажке очки и сколько игроков уже выбыло - верный тому показатель х.х
Вообще, мое преклонение людям, пишущим что-то подобное, и делающим это понятно, а главное интересно.
– 30-
Игроков уже ждали в зале - чужая аура заполняла собой каждый миллиметр помещения, густая, плотная и насыщенная. Биски замерла на секунду, но быстро придала себе совершенно невозмутимый вид - Пауки сказали, что они будут играть против сильных противников, однако, черт побери, вот это... слишком. Словно здесь находилось сразу несколько человек, подобных Айзеку Нетеро - председателю Ассоциации Хантеров. Но, если мужчина не хотел, то его аура и не ощущалась, а эти три фигуры, стоявшие за высоким мускулистым мужчиной, буквально сочились силой. И, еще много больше, они держали в себе - иначе окружающих просто спалило бы от напряжения.
– Добро пожаловать, - Рейзор вышел вперед, но на его лице не найти привычной усмешки. В другое время, мужчина с удовольствием бы поиграл с сильными противниками, однако сейчас, рядом находились существа, отбивающее всякое удовольствие от любого соревнования. Он видел в своей жизни много - сам, в конце концов, был преступником, но сотворенное этими Древними когда-то... не поддавалось описанию. Оставалось лишь радоваться, что они привязаны к острову намертво и, даже если сорвутся с нарезки - не смогут его покинуть, не смогут отправиться на континенты.
Слыша чужие отголоски эмоций, составляя их из образов, вившихся вокруг головы их тюремщика, Лиам мог только хмыкнуть. Нет, Древний не являлся телепатом. Но его дар куда лучше - он позволял проникать в чужие души. Рейзор, как был наивным мальчишкой, так и остался. Любые условия можно нарушить, надо лишь знать как. В данном случае ключ от всех дверей, находился прямо перед ним. Мальчишка, ступивший на тропу преображений - самый близкий к ним из всех, бывших на этих землях, за последние столетия. Стоит им привязать его к себе, к острову, наложив сверху, то же проклятье, что лежит на клане, как его Мастер появится быстрее ветра. Ведь нахождение здесь, превратит со временем потомка линии Желаний, в настоящее чудовище, которое поработит остров - Лиам ощущал это всем своим естеством. Если направить чужое взросление в нужное русло, они взрастят кого-то, подобного им самим - Древнего, для которого человеческие жизни, лишь песок под ногами. Его Мастер, просто не может себе позволить этого - и когда он
Ощутив на себе пристальный взгляд, Курапика поднял глаза на мужчину, словно сшитого из лоскутьев тьмы. Их взгляды встретились, и посредине, будто разряд статического электричества промелькнул. Голубые глаза смотрели спокойно в насмешливые бирюзовые. Воздух, словно загустел сильнее, когда прибывшая группа встала напротив Древних. Теперь, Курута разглядывали уже три пары глаз - внимательно, цепко, как приз, который пока не в их руках, лишь из-за досадного недоразумения. А блондин, ощутил вдруг, что не боится совершенно. Весь месяц был напряженным, выматывающим, но тут, все, что скручивалось пружиной в груди просто... растворилось. В последние дни, он все острее ощущал ток ауры, она меняла его сильнее и активнее, и если в год с Мастером, делала это незаметно, то теперь, временами, выкручивала ему кости, перестраивая организм. Фэйтан предполагал, что это реакция на все тот же стресс - по крайней мере, ничего фатального и похожего на болезнь, либо патологию не проявилось. А сейчас, он вдруг взял это все под контроль, сворачивая туго внутри себя, до поры, до времени. Пусть будет сюрприз для их новых знакомых.
Гон и Киллуа, тем временем, волнуясь перед столь серьезной встречей, встали рядом с другом. Остальные Пауки не протестовали, чтобы они находились близко к Курапике, хоть ту же Биски постоянно оттирали чуть в сторону. Золдик с интересом огляделся вокруг, поправляя повязку на голове. Непосредственно перед сегодняшним вечером, все собрались вместе - им требовалось познакомить и подготовиться к предстоящей стычке. А Курапика упросил своего знакомого посмотреть на Киллуа - и, как результат, в рюкзаке последнего, теперь лежала крохотная иголка в стеклянной колбе, усиленной рунами, которые Курапика начертил сверху. Не меньше четырех сантиметров в длину, тонкая, твердая, острая - палач хмыкнул, когда повертел белобрысую голову мальчишки. Доставать эту красоту оказалось очень и очень неприятно - обезболивающих азиат принципиально не доставал. Но Киллуа и глазом не моргнул - его тренировали, ориентируясь на худшие сценарии развития событий. Теперь же, он все своему "любимому" братцу выскажет при встрече. Иголку тоже куда-нибудь воткнет, как и обещал. Хотя... тут он размечтался, конечно. Потом ему придется, очень быстро и очень далеко бежать он Иллуми, который наверняка решит показать ему парочку новых техник - исключительно в воспитательных целях конечно.
Вообще, любовь этого парня была какой-то особо извращенно-болезненной. Здесь, оставалось лишь с подозрением коситься на родителей. Иллуми старший из детей - и черт знает, что они делали с ним, как практиковались быть родителями в первый раз. Но, если сравнивать со вторым сыном - Миллуки, то видимо первенец получил максимально строгое внушение, а вот второго боялись пережать... и в итоге просто испортили, так что тот превратился в огромную тушу, разожравшегося до невозможности кота. Но, если коты хоть пушистые, то Миллуки просто мерзкий и злобный. А ведь это еще умудриться надо - с их-то наследственностью, с почти болезненной сухопаростью матери, с поджаростью деда и отца - так раздаться во все стороны. Будто он делал это, назло всем и вся.
Самому Киллуа доставалось "любви" от матери и старшего брата. Если первую еще можно игнорировать, да и она, больше занята делами с отцом, то Иллуми почти все свое свободное время с удовольствие посвящал младшим, Киллуа в особенности. Кого он в нем, интересно, видел? Наследником его сделали сразу с рождения - как объяснил отец, из-за "породы", что мальчишка воспринял как отсылку к его внешности. Но насколько легче, наверное, всем жилось бы, достанься эта почетная роль Иллуми. А так, кроме ставшего привычным "Старшему брату лучше знать", у первого из сыновей семейства Золдик бытовало крайне серьезное "Ты наследник, Киллуа". Будто он, пытался превратить его в самого себя, привить те же привычки и образ действия, чтобы со временем, младший достойно мог возглавить род. Брр.