Не вижу зла
Шрифт:
– Я знаю, что он очень резко выступает против нашего правительства.
– Да, вы знаете это. И вы сегодня не присутствовали бы здесь, если бы отец жертвы не был ярым противником Фиделя Кастро, не правда ли?
– Не знаю.
– Рядовой Кастильо, разве это неправда, что кубинские законы не позволяют военнослужащим получать выездные визы до окончания срока их действительной службы?
Свидетель, выслушав перевод, выпрямился и метнул на прокурора быстрый взгляд, словно удивляясь, что тому известно
– Да, это правда.
– Итак, вы находитесь в этом зале заседаний потому, что кто-то сделал для вас очень важное исключение из законов и распоряжений, действующих на Кубе.
– Да.
– Тогда давайте будем честными, сэр. Вы находитесь здесь и сейчас только потому,что так желает Фидель Кастро.
Джек хотел было заявить протест, но Торрес уже подчинил себе присяжных, и в данный момент никакой протест не помог бы им избавиться от его влияния.
Свидетель пожал плечами и произнес:
– Полагаю, да.
– Благодарю вас, – самодовольно произнес прокурор. – Закончим на этом.
Глава тридцать девятая
Джек встретился с Тео во время перерыва на обед. Он предпочел бы остаться в здании суда с Линдси и Софией, но Тео заявил, что раскопал нечто очень важное и дело не терпит отлагательства. Около десятка протестующих маршировали взад и вперед по тротуару перед зданием суда. Джек нацепил на нос самые темные солнцезащитные очки, купленные по специальной цене шесть долларов, – настолько дешевые, что их гарантированно нельзя былопотерять, надеясь остаться неузнанным, и бегом устремился к машине Тео, стоявшей на углу.
– Как дела? – поинтересовался Тео, когда Джек плюхнулся на сиденье пассажира.
Джек не расслышал его, он просто увидел, что губы Тео шевельнулись. В машине так громко орала стереосистема, что способна была раздробить хрустальный шар. В салоне стоял отупляющий рев так называемой музыки, одной из тех, которые так нравились Тео, что это заставляло Джека не раз задумываться, отчего они с Тео до сих пор оставались друзьями. Джек выключил систему.
– Как ты можешь слушать такую дрянь? – возмутился он.
– Что ты имеешь против?
– Ничего, если тебе нравятся песни, где чаще всего рифмуется «…твою мать».
– Я хочу сказать, что этому миру нужна еще одна долбанная песня о том, что стоит дать себе еще один маленький шанс, немного потанцевать и немного пофлиртовать.
Джек обдумал его слова. Может быть, малый все-таки был в чем-то прав. Может быть.
– Я привез тебе ленч, – сообщил ему Тео, передавая Джеку пакет.
– Благодарствуйте, – откликнулся Джек, разворачивая его. – Что это?
– Спецзаказ от Фелипе Кастильо.
Джек
– Очень смешно, Тео.
– Как прошло сегодняшнее утро? – поинтересовался тот.
– Не знаю. Мне кажется, мы сделали ошибку, выставив в качестве свидетеля солдата Кастро.
– Скорее всего, ты прав.
– О да. Серьезная ошибка, Джеки. Из разряда тех, что сделал Наполеон, устремившись к Ватерлоо, Гитлер, повернув свои танки против России, или Дастин Хоффман, собравшись посмотреть портрет Илейн.
– Дастин Хоффман что?
– «Выпускник», тупица. Помнишь, когда миссис Робинсон спрашивает у Бенджи, не хочет ли он подняться наверх и взглянуть на…
– Я видел это кино. Ты сравниваешь художественный фильм с военным решением, которое, вероятно, стало поворотным во Второй мировой войне?
– Нет. Но я не думаю, что кубинский солдат в Майами представляет собой потрясающее зрелище. Так что придумай что-нибудь другое.
– Ты хочешь дожить до того момента, когда увидишь, как я чешу в затылке? Ты поэтому так умничаешь?
Автомобиль остановился на светофоре. Это была поездка в никуда, они всего лишь ездили по кварталу, чтобы поговорить наедине, прежде чем Джек вернется в здание суда. Тео взглянул на Джека и заявил:
– Я добился некоторого прогресса с твоим «мустангом».
Джек открыл пакетик с жареной картошкой.
– Ты шутишь?
Лицо его приятеля хранило совершенно серьезное выражение.
– Я могу шутить насчет секса. Я могу шутить насчет смерти. Я шучу обо всем на свете. За исключением автомобилей.
– Что ты обнаружил?
– Я нашел парня, который поджег твою тачку. Какой-то сморчок-проныра. Даже не кубинец. Ему плевать на Кастро.
– Тогда почему он сжег мою машину и написал на тротуаре «Поклонник Кастро»?
– Потому что кое-кто приказал ему сделать это. Нанял, я бы сказал.
– Кто?
– Еще не знаю.
– Он тебе не сказал?
– Он бы признался во всем, если бы знал. Это был допрос с пристрастием. Но малый по-прежнему не сказал мне, как зовут его нанимателя.
Джек поморщился при мысли о том, что могло означать выражение «с пристрастием». «Лучше не знать».На светофоре зажегся зеленый свет, и Тео свернул за угол, направляясь обратно к зданию суда.
– Ну, и что ты обо всем этом думаешь? – спросил Джек. – Некая антикастровская группировка наняла его через посредника? Чтобы запугать меня и заставить отказаться от мысли представить суду в качестве свидетеля кубинского солдата?
– Я не уверен в том, что это была антикастровская группировка.