(Не)возможная невеста
Шрифт:
Не сказало.
– В ближайшем доступе здесь только горы, до любого залива отсюда много часов лёта.
Эх, как бы ему объяснить попонятнее?..
– А у нас совершенно нет драконов. Ни в ближайшем доступе, ни в отдалённом.
– Но я перед тобой, а там, откуда я родом, много моих сородичей, - он ехидно ухмыляется и делает шаг ко мне. – Правда, они отсюда довольно далеко.
Я замираю. Его взор гипнотизирует меня, мешает связности мыслей, проникает слишком глубоко, гораздо дальше, чем я готова кого-либо пускать. Но нет сил отвести от него взгляд, я – пойманная, а он не спешит
– Ты ведь не будешь отрицать очевидное? – его голос снизился на пару тонов.
Он царапает мой слух, будоражит нервы, заставляет кровь течь быстрее. О боже, вот и шум в ушах, как мне теперь его расслышать?
Капля пота течёт вдоль главного шрама, разделившего правую половину лица напополам. Кроваво-коричневый по краям, в центре он серебристо-серый, словная юркая змейка. Словно пепел пожарища, прикрывающий истерзанную землю. Линию шрама подчёркивают зрачки, создавая тройную параллель. И их тоже слегка присыпало пеплом, который слегка серебрится, разбавляя черноту.
– Что это? – мои губы еле шевелятся, но всё же произносят вопрос.
В глубине его взора рождается… пламя? Серая гладь радужки пульсирует, наливается бордовым оттенком, словно в ячейку палитры случайно капнула не та краска. Светлеет, становится ярче, пока не начинает гореть пронзительно-алым.
– Это драконья ярость! – он отступает на шаг, словно боится мне навредить, сжимает свои огромные кулаки, закрывает глаза, но даже сквозь веки прорывается этот невыносимо алый цвет.
Он обжигает, просится на холст. Да, когда я буду писать дракона, а это, несомненно, произойдёт, дайте только до дома добраться, я добьюсь именно этого оттенка именно такой интенсивности! У человека, пожалуй, сделаю такой фон, словно он окружён пламенем, а у дракона – глаза. Вот только бы ещё посмотреть на него в крылатом обличии, чтобы запомнить детали…
Задумавшись, делаю шаг навстречу, всматриваюсь в оттенок, стараясь как можно точнее его запомнить. Сюда бы фотоаппарат… Вспоминаю, что, кажется, он был на моей шее, когда я здесь очнулась. Осматриваюсь, нахожу взглядом свой «Никон», лежащий в стороне на траве, и… что я вижу?
– Ты что, совсем бесстрашная? – раздаётся рык дракона, но уже поздно – волна неконтролируемой ярости поднимается во мне. – Зачем ты подходишь ко мне, когда я взбешён?!
– А зачем ты сломал мой фотоаппарат?! – конечно, у меня получается не столь весомо, да и рык никуда не годится, но меня уже не остановить.
Потому что нечего портить мою «прелесть»!
Кажется, от меня такого не ожидали. Я и сама не знала, что способна на подобный тон. Голова немного кружится, тело при этом словно стало легче и в то же время сильнее. Это я? Неужели я способна перечить самому дракону?!
Пламя постепенно гаснет, взгляд дракона растерянно метнулся к поруганному «никону», лежащему на траве в паре метров от места нашей баталии.
– Я не хотел, - его голос… дрогнул? Серьёзно? – Как ты его назвала?
Аман
Я не понимаю, что со мной происходит. Эмоции, самые разнообразные, но такие острые и яркие рвут меня на части. Я отвык так сильно чувствовать. Разве что ярость, которая, видимо, возмущённая наплывом иных ощущений,
Её тело в моих руках – это отдельный спектр ощущений. При соприкосновении у меня возникает невыносимая потребность сделать контакт теснее. Настолько, насколько это вообще возможно. Сорвать одежду, коснуться каждым дюймом кожи, попробовать на вкус, вдохнуть аромат, познать глубины…
«Прочь! Прочь эти мысли!
– кричит моё истерзанное сознание.
– Улетай!»
И я взлетаю, стараясь не смотреть вниз, делаю пару кругов над кратером давно потухшего вулкана, где расположилась моя долина, опускаюсь около входа в пещеру, перекидываюсь и… иду за одеялом. Замёрзнет же. Когда ещё её платье высохнет. А если я возьмусь его сушить, то, скорее всего, испепелю. Что-то трудно мне себя контролировать в её присутствии, бросает из одной эмоции в другую. Загадка.
Возвращаюсь к незнакомке, а она… последовала моему совету. Вот шварк!
Солнечные лучи ласкают её белоснежную кожу, она сияет под ними, притягивая взор. Необычное бельё выдаёт в ней иноземку, узнать бы откуда. В какой стороне шьют столь соблазнительные панталоны? Или как они там называются у них.
Отходит от озера – что она там делала? Судя по каплям на губах и подбородке, пила. Так и тянет попробовать эти капли на вкус…
Приземляюсь, перекидываюсь и протягиваю одеяло. Старательно отвожу взгляд, но угол обзора у меня куда шире человеческого. Мурашки на её коже так и притягивают глаз, хочется провести по ним ладонями, согреть, но всё скрывается под полотном одеяла.
Что она спросила? Хочет помыться? С одной стороны, логично, с другой… мне новое испытание. Кажется, что мир рухнет, если я отведу от неё взгляд. Теперь она – центр моего притяжения, хотя… с чего бы это?
Она говорит о том, как гуляла на девичнике, и заблудилась. Ага, в районе Окраинных гор, где на всю округу лишь несколько человек, и тех я вчера испепелил. Она упоминает какой-то Финский залив, который, даже если и существует, то явно не здесь.
И тут она снова пристально смотрит на мои шрамы, причём так, словно они ей нравятся. Издевается? Ярость наполняет меня. От мысли, что надо мной смеются, пусть и неявно (а как ещё я могу это трактовать? Не может же ей действительно нравится моё уродство!), а ещё от того, что она не отвечает на мой вопрос. Явно что-то скрывает, отвлекает от разговора своим невинным взором.
«В ней нет притворства», - сигнализирует магическое зрение.
«Ты ничего о ней не знаешь, она может обладать неизвестной магией и скрывать свои истинные чувства», - советует разочарование.
Разочарование в жизни, в Боге, во всём.
О, возможно, именно Драконий Бог её и послал ко мне в качестве испытания! Ведь я его проклял от всей души, настолько, что вот уже добрую сотню лет расхлёбываю последствия. Может, он решил послать мне последнее, самое тяжёлое испытание – испытание верности? Наделил эту деву особой притягательностью и отправил ко мне под нос… От этой мысли я ещё больше разъяряюсь, ещё чуть-чуть, и я обращусь в дракона и спалю её к шварку, но тут происходит нечто неожиданное: она делает шаг ко мне навстречу и заявляет: