(Не)возможная невеста
Шрифт:
Приземляюсь недалеко от Дианы, которая уже перестала кричать, но теперь судорожно икает. Надеюсь, не из-за меня?
– Ты, ик, напугал, ик, меня, ик, - выпаливает она, судорожно стискивая на груди разошедшееся от скачек с жуками одеяло.
– Извини, я не хотел, - еле сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться – настолько у неё забавный вид.
Что? Я? Расхохотаться? Не может такого быть! В последний раз я хохотал перед тем, как улететь на охоту близ моей родной долины. В тот самый день… Айра так смешно ходила со своим огромным животом, словно не драконица, а утка. Утка, переваливающаяся с лапы на лапу.
Она крикнула в след, что я так просто не отделаюсь…, так и вышло. Не отделался. Даже прощения не успел попросить. И мясо то не ел – не до него было. Как бросил в пропасти, спеша спасти свою пару, так и не вернулся за ним.
«Всё это глупость, я совершенно точно не смогу», - решаю я, вынырнув из воспоминаний, и перестаю сжимать зубы. Исключительно из интереса. Каково же моё изумление, когда из горла вырывается странный хрип. Сиплый, неровный, но вполне опознаваемый.
– Ты что, смеёшься надо мной? – оскорблённо вскрикивает Диана.
Точь-в-точь как Айра с поправкой на внешность и габариты.
Я холодею. Всё нутро сжимается, а лицо немеет. Кажется, что я уже никогда не смогу пошевелить ни одной его мышцей – настолько сильное потрясение испытываю.
Наваждение?
Она смотрит на меня обиженным взором, переводит взгляд на добычу и скептично выдаёт:
– Ты думаешь, что я буду мыться кровью дичи?
Странный вопрос, ведь во второй руке у меня связка мыльных плодов (на плечах серна, а во второй руке кролики), но она словно их не замечает.
– Не говори глупостей, - подаю ей связку с плодами бандага, сам же бросаю добычу на землю, достаю нож, чтобы приступить к разделке мяса. – Иди, мойся, пока я тут занят.
Демонстративно отворачиваюсь, мол, я не подглядываю за ней, и взрезаю шкуру у первого кролика. Мысль о том, что я собирался унести Диану к другому водоёму, возвращается с опозданием, когда моих ушей достигает странное мычание.
Диана
Всё-таки странный этот Аман. Пытаюсь уложить в голове все эти чудеса с превращением крупного, но по большому счёту обычного человека (он явно около двух с небольшим метров, высокий, но в пределах нормы) в огромного рептилоида. Летающего. И плюющегося огнём. Мама дорогая!
А ещё совсем не понятно, куда именно я попала, ведь по утверждению моего нового знакомого, здесь нет Евразии, России, зато водятся драконы. Ужас! Неужели я попала в какой-нибудь пространственно-временной разлом на острове Пасхи, и теперь не смогу отсюда выбраться?
Пока я пытаюсь осознать размеры «норы», в которую «упала», ужасные жуки выползают наружу. Прошло не так уж много времени с момента отлёта, и на земле, а потом и в воздухе появляются они – неизвестные мне насекомые, чёрные, с большими усами. Непонятно откуда они выползают и принимаются кружить, садятся на волосы, плечи, руки, лезут в лицо и щупают меня своими противными цепкими усами. А ещё они оказываются ужасно похожими на тараканов, только крупнее. Брр, терпеть их не могу! Сколько времени я бегаю и пытаюсь их сбросить – не помню,
Прилёту дракона я радуюсь как никогда. Мой спаситель, моя надежда!
– А-а, - верещу изо всех сил, ибо этот спаситель принимается… поливать огнём этих проклятых жуков.
Причём как раз в той стороне, куда я собиралась бежать! Умом я понимаю, что меня он поджаривать не собирается – хотел бы, мог бы и раньше это сделать, но всё равно страшно.
Громко возмущаюсь, а в ответ получаю… смех? И что с ним прикажете делать? Он хохочет надо мной, словно я сделала несусветную глупость – испугалась сначала жуков, а потом его пламени. Его смех о-очень странный, словно он забыл, как это делается, и теперь пытается вспомнить. Возможно, все эти сто семь лет он ни разу…
Всё равно обидно, ведь мне так плохо! Я устала, голодна и очень грязна. Так что нечего тут мне делать каменное лицо, особенно когда моё тело бьёт остаточная дрожь от испуга.
Срочно мыться! Вот только чем? Кровью серны? Нет, ну правда, что я должна подумать, когда увидела, с чем пришёл Аман? Правда на это он закатывает глаза и подаёт какие-то незнакомые плоды, формой напоминающие крупные сливы, только твёрдые и очень странно пахнущие. Одни из них оранжевые, другие – тёмно-оливковые. Что мне с ними делать? Он отправил меня мыться, но как?
Подношу к носу один из фруктов – пахнет чем-то пряным и солнечным. Пробую откусить, ведь я так давно ничего не ела… М-м-м…
– Тьфу, что ты мне подсунул? – пена на языке шипит и щиплется, словно я укусила… мыло?
Он оборачивается, отвлёкшись от разделки мяса, видит моё состояние и вновь хохочет, только уже более уверенно и гладко.
– Рада, что насмешила, - выдаю я едко.
Мыльная пена во рту этой едкости весьма способствует.
Он встаёт и ведёт меня к озеру. Задумчиво чешет затылок, забирает оливковые плоды, попутно объясняя, что они для стирки и него, а оранжевые – более мягкие и щадящие – для меня. Вновь перекидывается в ящера и… пускает струю пламени в воду.
– Всё, можешь мыться, - коротко бросает, отворачивается и возвращается к разделке дичи.
– А как же экосистема? – мне искренне жаль всё живое, что сейчас пережило изрядный стресс, а то и смерть в собственном водоёме.
– Что? – похоже, он не понял термина.
– Рыба, растения, что с ними будет? – продолжаю я природозащитную речь.
Не то, чтобы я вегетарианка или «зелёная», но к природе отношусь бережно. Мусор выбрасываю только в урны, пользуюсь бумажными пакетами, лампочки и батарейки на утилизацию вожу. Как говорится, хочешь сделать мир лучше? Начни с себя!
– Та рыба, что сварилась, всплывёт, и мы её съедим, - практично отзывается Аман и криво усмехается. – Тут вкусная рыба. В последнее время я ленюсь её ловить, много развелось. Заодно проредил.
Непробиваемый тип! О том, что такое «Гринпис», он, наверное, никогда не слышал. Впрочем, то, что рыбу действительно можно будет пустить в дело, я сама не догадалась, но в целом не против её отведать. Как и то мясо, что он принёс, разумеется, в жареном виде. Вот только его ещё приготовиться надо, а рыбу выловить прежде, чем я начну тут мыться.