Не время для героев
Шрифт:
Я развернул машину и отправился домой. Умка, наверное, сходила с ума.
Глава 3
Вернулся домой, купив продуктов в ближайшем магазине. Умка несказанно обрадовалась моему приходу. Чувствовала, что её ожидают долгая прогулка и сытный ужин. Наверняка учуяла купленное мясо.
Не разуваясь, я разобрал пакеты, разложив продукты в холодильник и по шкафам. Собака в нетерпении скреблась у двери. Решил не мучить Умку и распахнул дверь, приглашая её на прогулку.
Что
Хотя рядом я был лишь формально. Мысли уносили далеко. Двое помнящих. Две совершенно разные жизни. Пытался представить, о чём буду говорить с ними. Пытался ответить на вопрос: зачем им нужен этот разговор?
Первый — ещё ребёнок. Ему всего лишь шестнадцать лет. В прошлой жизни был участником народного ополчения 1612 года. Освобождал Россию от поляков. Погиб при Московской битве. Узнать об этом не успел. Да и нужно ли было? Может, рано? Не зря же природа, создав помнящих, дала время, чтобы вспомнить прошлые жизни. Если, конечно, нас создала природа.
Жизнь этого парня чем-то напоминала мою собственную до встречи с Саней. Организация пресекала любые его успехи.
Вторым помнящим был политик городской думы. За сотни лет до этого прошёл через рабство. Прожил недолго. Каких-то двадцать пять лет. Рабы никогда не отличались долголетием. О чём с ним разговаривать?
Нет. Их просвещать бесполезно. От того, что они узнают о пресекающих, ничего не изменится.
Их проблемы — Зульмира. С ней и нужно провести беседу. Воспитательную.
Мне необходимо было убедить видящую, что вмешательство в жизнь помнящих — неправильно.
Хотя послушает ли она меня? Ведь я пешка в её партии. Или всё-таки ладья, которой она пытается управлять? А может, ферзь? В любом случае, какая бы роль ни была отведена, за разговор и попытку убеждения расстрел не предусмотрен. Так почему бы не попробовать?
Из задумчивости меня вывел звук машинного сигнала. Мужчина на "десятке", открыв окно, обратился ко мне:
— Парень, твоя собака? Скажи, чтобы отошла с дороги, а то задавлю к чертям.
Я оглянулся. В метре от вазовского капота сидела Умка и, слегка повернув голову, смотрела на меня. Как только наши взгляды встретились, она отбежала с дороги, ткнувшись носом в мою руку.
— Полоумная какая-то, — пробормотал водитель, закрывая окно и двигаясь с места.
— Пошли домой, Умка. Нам с тобой ещё ужин готовить, — проговорил я. Собака всё поняла и понеслась к подъездной двери. Либо нагулялась, либо надеялась, что во время готовки внимания хозяин уделит чуть больше.
Часто ли вам приходилось сомневаться в решениях, правильность которых не подвергается сомнению? Почему многие люди не решаются на единственно верные поступки? Скромность? Стеснительность? Боязнь провала? Или страх того, что тебя неправильно поймут окружающие?
Наверное, главной причиной всё-таки была боязнь неудачи. Я знал, что бездействие равносильно провалу, но не решался. Сидел в машине, прямо возле здания пресекающих, и смотрел на вход. В голове крутились какие-то ненужные мысли, не относящиеся к делу. Мысли, которые позволяли посидеть ещё несколько лишних минут. Отсрочить вероятный провал. Я не люблю проигрывать. Даже ненавижу.
И всё-таки бездействие — это не тот же самый провал. Когда ты не делаешь ничего, тебе не приходится переживать неудачи. Они проходят мимо, а ты их даже не замечаешь. Поймёшь, что упустил, возможно, единственный шанс, только через годы. Но в ближайшее время он тебя не будет мучить. И это главное, что позволяет сидеть в машине, не решаясь на действие. Это главное, что оправдывает заведённый мотор, выкручивание руля и возвращение домой.
Кто знает, каким бы был мир, если бы большей части населения Земли не было свойственно больше всего на свете бояться неудач?
Я боюсь провалов. И ненавижу себя за это.
Но Бог наградил меня другим качеством. Я упёртый. И это частенько побеждает страх. Даже если бы я развернулся и уехал, смог бы вернуться через час и сделать задуманное. Иначе быть не могло. И не нужно говорить, что можно не тратить время и сделать всё сразу. Страх — это не пустое слово. А я боялся.
Перестал крутить телефон в руках и набрал номер Ксюши. Скоро на смену гудкам я услышал:
— Привет.
— Привет. Ты сейчас у пресекающих?
— Эм… — протянула девушка, — не совсем. Я думала, мы позже отправимся к помнящим.
— Я не к помнящим. Хочу поговорить с Зульмирой. Подумал, ты захочешь присоединиться.
— Я сейчас у парня. Подъезжай через часик к Вокзальной.
— Я уже тут. Не волнуйся, один схожу.
— Стой! Один не ходи. Дождись меня. Буду через минут пятнадцать.
— Хорошо, — я непроизвольно кивнул, — дождусь.
Но как только сбросил звонок — вышел из машины и направился к зданию.
В фойе стоял всё тот же молодой парень, он объяснил, как найти Зульмиру и подметил, что мне повезло. Не так уж часто её можно застать в кабинете.
До нужной двери добрался без особых проблем. Никаких штучек видящих. Как будто справившись с ними в первый раз, избавился от них навсегда. Либо Зульмира не ждала меня, а Ксюши в здании не было — вот и некому лезть в мою голову.
Не успел занести кулак над дверью кабинета, как увидел человека, спешащего навстречу. Он раскинул руки, будто увидел старого знакомого и воскликнул:
— Алексей! Не думал, что мне удастся встретиться с самим Тамплиером! Несколько раз просил встречи с вами у Зульмиры, но она постоянно отказывала. Очень приятно! Безумно приятно! — твердил мужчина, пожимая мою руку.