Не время для героев
Шрифт:
— Если они с оружием, у меня нет шансов, — мелькнула в голове мысль, когда я доставал клинки из-за спины.
Но у бандитов не было ни пистолета, ни даже ножа. Второй раз за две жизни с лезвий клинков на землю падали капли крови. На этот раз человеческой. В прошлый раз я спас Умку, теперь — Дашу. Трое мужчин, чьи таланты ограничиваются нападением на беззащитных женщин, не имели ни единого шанса против хорошо обученного воина и двух заточенных мечей.
— Зульмира хотела, чтобы я расправился с ними, — мелькнула в голове запоздавшая мысль. Пытается
К месту расправы над бандитами подбежала Ксюша. Не самая приятная картина предстала её глазам. Я хладнокровно убил трёх человек. Об их смерти я жалел не больше, чем о том, что отобрал жизнь у насильника.
— А вырубить их нельзя было? — задала она вопрос, оглядывая лужи крови, вытекающие из-под мёртвых тел.
— Вырубить — это по твоей части. Я в головы залезать не умею.
Мимо проехала машина. Повезло, что с дороги не видно, для чего парень и девушка стоят возле пежо, но лишний раз мозолить глаза проезжающим водителям — не хотелось.
— Бери Дашу и уходим. Если наследил здесь, попытаюсь это уладить. До суда дело не дойдёт. О троице преступников все забудут.
— Хорошо бы, — пробормотал я, подхватывая Дашу на руки.
Перенёс девушку в свою машину. Рука слегка задела её кожу.
— Чёрт! У неё кажись температура! — Ксюша уселась на заднее сиденье, возле Даши.
— Жар, — констатировала видящая.
Я перебежал через дорогу и отыскал тряпку, которую мужчина приложил к лицу девушки. Спрятал её в целлофановый пакет, извлечённый из бордачка.
— Зульмиру — убью! — процедил я сквозь зубы, занимая место за рулём
— Потерпи. Не поддавайся на её провокации. С Дашей всё будет в порядке. Могу сделать, чтобы она очнулась, — предложила Ксюша.
— Не нужно, лучше пусть поспит подольше. Я отдам её врачам. Не хочу, чтобы знала, что имею к этому отношение.
— Ты же её спас! — попыталась спорить Ксюша. — Да она сейчас тебе что угодно простит.
— Она из-за меня попала в эту ситуацию.
— Дурак, — пожала плечами девушка и замолчала.
— Сама подумай, каким образом я оказался возле аэропорта? Что я ей скажу?
— Ты сейчас меня пытаешься переубедить? Или себя? — спросила девушка, глядя в зеркало, прикреплённое к крыше.
Я не ответил.
— Знаешь, об убитых не волнуйся. Зульмира использует матёрых преступников для таких дел. Из тюрем их берёт. И даёт приказы, как куклам. Они, конечно, живые люди, но если она скажет, чтобы и волоска не упало — значит, не упадёт.
— Думаешь, она сказала, чтобы они с ней были поаккуратнее? У неё жар непонятно из-за чего. Кто знает, что ей приложили к лицу.
Через несколько минут раздался телефонный звонок — Зульмира хотела со мной поговорить.
— Да? — ответил я, пытаясь скрыть гнев.
— Как Даша? — спросила пресекающая, будто желала узнать, как себя чувствует заболевшая внучка.
— Чего ты хочешь?
— Ничего. Я видела, как ты мучился, решила помочь.
Первый раз в жизни в разговоре с человеком намного старше меня я чуть не сорвался на мат. Ксюша вовремя положила руку на плечо. Не знаю, были это штучки видящих или просто ощущение поддержки, но злость отошла.
— Послушай, — произнёс я спокойным холодным тоном, — не лезь в мои дела. Я буду помогать организации для того, чтобы помнящие могли жить нормальной жизнью. Только не смей больше подвергать опасности жизни дорогих мне людей. Иначе я убью тебя, — Зульмира наверняка хотела вновь заткнуть меня доводом о том, что я не убийца, но я не позволил. Надоело. — Я убил мужчину, защищая незнакомую девушку, убил трёх человек, защищая Дашу. И если ты до сих пор считаешь, что не посмею убить тебя — ты ошибаешься. Предупреждаю — не трогай больше никого из моих близких. Клянусь — я убью, и пусть потом хоть вся организация встанет против меня. Я через десятки или сотни лет буду рождён вновь, а вот ты — вряд ли. Ты должна дорожить своей жизнью, в отличие от меня.
Я замолчал. Зульмира тоже ничего не говорила. Лишь шум проезжающих мимо машин и едва слышный шум мотора под капотом Мерседеса нарушал тишину.
— Извини, Лёш, меня отвлекали, ты что-нибудь говорил? — услышал я в трубке самодовольный женский голос.
Я сбросил звонок.
— Сука! Тварь! Гадина! — цедил сквозь зубы ругательства, бросив телефон на соседнее сиденье.
Не мог я её убить. Просто войти в её кабинет и убить. Или встретить на улице и вонзить клинок в грудь. Дело было не в страхе перед будущим. Она вредила мне, моим близким, помнящим, но делала это чужими руками. Я не мог переступить через себя и убить женщину, безоружную, пускай и конченую сволочь. Не мог.
— Мы придумаем что-нибудь, — проговорила Ксюша. — Только не глупи. Ты же видишь, она пытается достать тебя. Не поддавайся.
— Каким может быть выход? Только её смерть. Ничего другого, — покачал я головой.
— Есть другой. Просто пока мы не нашли его. В конце концов, всегда можно использовать её оружие — натравить бывшего заключенного. Я тоже кое-что умею.
— Она легко отделается от подобного убийцы. Разве, что шальная пуля калибра 7.62 из шестиэтажки напротив здания пресекающих вылетит.
— Тоже выход, — без тени иронии ответила Ксюша, — только не стоит торопиться. Пока она лишь злит тебя. Сам подумай, если бы она хотела причинить вред Даше, она бы это сделала. Сейчас на её совести лишь нервы людей да помнящий, которого держали в психбольнице.
— Всё равно. Не хочу, чтобы Даша или кто-то другой страдали из-за неё. Как там, кстати, Даша? — спросил я.
— Я не позволяю ей проснуться. Температура всё ещё держится. Не волнуйся, врачи помогут.
— Надеюсь, — проговорил я, въезжая во двор городской больницы. — Останься в машине, а я отнесу Дашу. Скоро вернусь.