Не все НПС попадают…
Шрифт:
Слаженно волки поют,
Конь многоногий несёт,
Всадника под облака…
Я не знал, что путешествую с Вотаном. Надеюсь, он на меня не в обиде.
К вечеру они пришли в Хольберг, за это время Петьке довелось посидеть на весле (два раза стереть руки в кровь и выпить две лечилки), попробовать копчёной кабанятины с пряными лепёшками и чесноком, получить приглашение в хирд (вежливо отказался) и погостить в посёлке (сразу отказываться
А на причале его встретил Оддгейр — сын Йорана. Как же тесен мир всё-таки, удивительно. Оддгейр сообщил, что в местном переходнике его ждёт куратор. И даже подсказал дорогу.
Для всех игроков странный парень в дорогом плаще пошёл посмотреть деревню — и исчез…
ВОСКРЕСЕНЬЕ. ДИРЕКТОР И КУРАТОР. РАЗБОР ПОЛЁТОВ
— Хочешь послушать, что про вас люди говорят?
— Ты что, Женечка, решила шпионажем заняться? — картинно удивился Дрозд.
— Займёшься тут с вами. Сигурд звонил. Спрашивал, что я знаю про то, что Один вернулся в северные земли.
— И что ты сказала?
— Что доподлинно не знаю ничего. Так хотелось тебя поколотить, Ванька, ты не представляешь!
— Так это нормально! Но ты, как взрослая и воспитанная дама…
Евгения Васильевна фыркнула:
— Как взрослая дама я подумала, что от твоего битья никакого толку! Полезла в «Вальгаллу», новости смотреть.
— Что, она жива ещё?!
— А куда б ей деться, самая большая викинговская болталка! — она многозначительно посмотрела на Дрозда. — Столько всего интересного. Особенно вот это. Специально для тебя кусок записала.
Евгения Васильевна развернула к Дрозду монитор. На стоп-кадре застыли, понятное дело, викинги. Большие волосатые мужики в антураже застолья в длинном общинном доме. Здесь они были при параде — в нарядных шёлковых рубахах, золотых гривнах, толстенных браслетах и кольцах, красивых плащах. Выражения лиц… разнообразные.
— Включай! — скомандовала Евгения Васильевна.
Включил. Сразу стало шумно и как будто тесно.
…
— Я хотел поведать вам, как старый пройдоха Торкиль решил дважды подоить козу удачи, — сидящий по центру мужик, в котором Дрозд с лёгкостью опознал слегка приглаженного Йорана, отхлебнул из огромной бронзовой кружки и грохнул ей о стол.
— Неужто Торкиль решил вспомнить, что когда-то водил боевой хирд? — спросил кто-то сбоку.
Но вопрошающего остановили:
— Погоди, дай Йорану сказать своё слово…
Йоран качнул густой шевелюрой:
— Сигмар прозорливый как всегда видит истину. Торкиль Звонкий громко звенел, расхваливая свой товар, а глаз его считал наши мечи. И скажу вам, что он никак не смог бы насчитать больше, чем двадцать. Половина его людей ещё были далеко на берегу, и мы спокойно ушли. Но спустя час мы увидели два паруса, преследующие нас.
— Два? — сидящий рядом ярл приподнял рыжую бровь.
— Торкиль всегда был осторожной лисой. Думаю, он предпочёл бы три, но два — всё, что в тот раз было. И Ньёрд*, видать, решил насладиться зрелищем битвы, щедро наполнив их паруса. Я рассудил, что настало время вспомнить старый обычай, и предложил трэллам
*Бог моря и ветров у скандинавов.
И ярлы сидящие за столами, согласно закивали, рассудив, что это — разумно и справедливо.
— О чём я жалел, так это о том, что с нами не было скальда. Буря была дивно красива: ночь, молнии кусают волны, пенные барашки, — викинг потёр пальцами, подбирая слово, — серебряные! А сами волны — с две сосны, не меньше! Словно летишь с ледяной горы, а потом тебя вновь кидает — на самый пик! Наш кормчий, именем Олаф, оседлал волну и подмял тот драккар, что шёл первым. От удара корабль развалился, словно Ёрмунганд раскусил корпус на две половинки! А мы едва не черпанули сами. В глаза бездне посмотрел, вот так! — Йоран резко выбросил руку перед лицом и уставился в собственную пятерню с присогнутыми пальцами. — Вот так посмотрел… Еле выправились.
— Смотри, Йоран, не иначе как этот Олаф дружен с ундинами*.
*Морские девы (русалки)
— Спорить не стану. Признаться, видел и тени в волнах…
— Зато — минус один! — сосед справа поднял кружку. Мужики одобрительно загудели, чокаясь.
— А дальше-то что было, Йоран?
— О! Слушайте дальше. Сейчас начнутся такие события, которых я и предположить не мог, — Йоран отхлебнул ещё и явно вошёл в раж, слегка сбившись с размеренного ритма повествования. — У Торкиля было много лучников. Я думаю: да чтоб тебя ледяные великаны поимели, тварь! Дай-ка, хоть одного достану! Кидаю топор — и промахиваюсь! Прикиньте! Я — промахиваюсь!!! Аж зубы заныли! И тут пацан, которого мы вместе со всеми этими деревенскими только что на рабском торге в Каттегате купили, и папаша его престарелый достают из-под ног топорики и давай метать! Бросок — двоих нет! Второй бросок — ещё двоих нет! По три топора у них было. Я аж пожалел, что нету больше. А расстояние — метров двадцать, наверное. Ну, думаю, щас нас всех из луков и пришпилят. И тут пацан — Тором клянусь! — берёт из корзины… Ну, догадаетесь?..
— Чё там вы везли? Серпы, может?
— Подковы?
— Ну, не знаю… Бутылки?
— Да говори уже, Йоран!
Ярл выдержал драматическую паузу и возгласил, наваливаясь грудью на стол:
— Репу!!! Чтоб мне есть одну капусту — репу достаёт! Викинга, который на носовой фигуре висел, чтоб первым быть, с первого попадания просто унесло! И давай он, пацан этот, по лучникам долбить! И попадает! — Ярл распалялся всё больше и размахивал руками, изображая события. — И тут дедуля — я думал, он умом подвинулся — как давай петь!
— А чего пел?
— Я не знаю, не по-русски пел. Но мурашки такие, прям огромные, рядами по рукам, вот так маршируют, — Йоран размашисто показал марширующих мурашек. — И поёт он, а я вижу, что в руке у него совсем не посох, а копьё! И сверху молнии в него прям втека-а-ают! А пацан репу мечет, с-ка, как пулемёт! Прицельно! И тут мы борт в борт вломились. Пацан — красавчик, ваще! Рядом рубился, то я его прикрыл, то он меня. Я даже задумался: ему бы в руку ещё пару реп, мы бы ваще безболезненно победили.