Не все то золото
Шрифт:
Я зашла в подъезд, продвигаясь по сантиметру в час и боясь сломать себе ноги об какой-нибудь хлам. Мишина квартира находилась, слава Богу, на первом этаже, так что дальше ковылять мне не потребовалось. Подойдя к двери, я услышала голоса. Причем они были настолько громкими, что их, верно, слышали все соседи.
«Сколько же можно сотрясать воздух, люди дорогие?», — подумала я и решительно нажала на кнопку звонка. Только из моей решительности ничего не вышло: звонок не работал. Вот черт! Придется марать свои белы рученьки
— Кто там? — очень познавательный вопрос, свойственный всем жильцам, находящимся за дверью.
— Я, — коротко и ясно.
Спрашивал меня, по всей видимости, а точнее, невидимости, Миша, который так резво смотался от меня в баре.
— Кто — я?
Эх, ну что за люди пошли? Не верят человеку на слово.
— Да хватит тебе, что ли. Открывай давай. Ну, долго я еще буду здесь торчать? — иногда такая тактика наступления помогает.
Так как глазка в этой двери не имелось, и Миша никак не мог углядеть, кто же так рвется к нему в гости, пришлось ему открыть. Вот тут следовало ловить момент, чтобы Миша не успел увидеть непрошеную гостью, то есть меня, и захлопнуть дверь. Именно для этого мне и пришлось пожертвовать своими новыми босоножками, протиснув ногу в приоткрытую дверь.
Как я и ожидала, увидев меня, Миша поспешил захлопнуть ее, но не тут то было. Жалко, конечно, обувь. Но что не сделаешь для блага дела.
— Что вам надо? — очень логичный вопрос, если посмотреть на эту сцену со стороны.
— Ты из разряда тех, кому по два раза объяснять надо?
Что, учился в школе для умственно отсталых? Я уже сказала — поговорить надо. Что же в этом такого страшного? — наступала я на Булгакова, постепенно оттесняя его вглубь квартиры.
— А ты сделал маме ручкой и удрал. Ой, как нехорошо! Кто ж тебя, сволочь, учил так с дамами обращаться? Я за тобой по всему городу должна бегать, бармен недоделанный?!
Отвоевав позиции, я захлопнула дверь. Теперь ему никуда не деться.
— Так что, где будем разговаривать? Веди, хозяин, — похлопала я его по спине. — И не вздумай выкинуть чего, сразу дам по шее, понял?
Миша внял моей просьбе и мы пошли в зал.
— А мы, оказывается, не одни, — присвистнула я, глядя на кралю, тихо сидящую на кресле, скрестив ножки.
Что-то знакомое было в этой милой мордашке. Вроде знаю я ее, но откуда, не могу сообразить. Ладно, об этом мы подумаем на досуге.
— Ну, Михаил свет Булгаков, будем чистосердечно общаться? — с милой улыбочкой поинтересовалась я, плюхаясь в рядом с дверью стоящее кресло.
— Будем. Кто вы?
— Я-то? А это имеет значение?
— Да, имеет. По поводу чего вы хотели со мной поговорить?
— По поводу твоего рано ушедшего из жизни друга. Олега.
Я ожидала любой реакции, но только не такой. Миша облегченно вздохнул и даже улыбнулся. А я начала беспокоиться за его душевное
— А я-то думал, вы по другому делу, — вот тут, видимо, до Миши дошел смысл сказанных мною прежде слов, и он нахмурился. — Что вы сказали, Олега больше нет?!
— Да, Миша. Его убили.
— Как убили? — Михаил был ошарашен и смотрел на меня во все глаза.
— Очень просто, — я не уточнила, каким именно способом. — Но одно могу сказать точно — это не несчастный случай. И поэтому мне надо задать вам несколько вопросов.
Миша согласно кивнул поникшей головой.
— Насколько я знаю, Миша, ты хорошо знал Олега, — ответа я не ждала, но Миша все-таки кивнул в знак согласия.
— Ага. Тогда объясни мне, почему ты обрадовался, услышав о смерти друга?
— Вы не поняли. Я обрадовался не его смерти, а тому, что вы пришли не по другому делу.
— Что, кто-то мешает жить и работать честным тарасовским гражданам?
— Есть немного, — честно признался Миша, отчего я подумала о его честности и о том, что с ним можно иметь дело.
— Ладно, это мы пока оставим. А теперь по делу: мне надо знать, где ты был со среды на четверг?
— А почему вы интересуетесь?
— А потому что тот, кто грохнул твоего друга, забрал кое-что очень ценное, принадлежащее мне! Мне, в принципе, плевать, кто его убил, но вещи свои хотелось бы вернуть, — тут я отчаянно кривила душой, но считала, что Мишеньке всю правду знать необязательно.
Булгаков помолчал, потом посмотрел на меня вопросительно.
— А я обязан отвечать на ваши вопросы? — поинтересовался он.
Да, конечно же, не обязан. И взять мне его нечем. Милицией пугать? А если он ни при чем, чего ему бояться? Что же, больше нечем? Разве что…
Вспомнив о самом безотказном способе, я достала из сумочки пятисот рублевую купюру и молча протянула ее Михаилу. Он также молча накрыл ее своей рукой, после чего спокойно сказал:
— У меня был выходной. Мы работаем через день. Я был со своей девушкой.
— С какой?
Михаил молчал. Я несколько удивленно подняла брови, напоминая, что только что заплатила за его откровенность, поэтому несколько удивлена его молчанием.
— Со Светой, — скосив глаза на девушку, сидящую в кресле, признался Михаил.
Я тоже посмотрела на нее. Она сидела совершенно спокойно, создавая ощущение, что ее вообще нет в комнате.
— Вы это подтверждаете? — спросила я у нее.
Света молча кивнула.
Ну, конечно, если она его девушка, то что угодно подтвердит, лишь бы выгородить своего любимого!
— Вы понимаете, что вам это придется повторить в милиции? — спросила я.
— Да, — ответила она. — Я готова это повторить.
— Хорошо, — вздохнула я и обратилась снова к Михаилу:
— В каких отношениях вы были с Олегом?