Не выходя из боя
Шрифт:
«Клеймим позором польских бандитов, разрушивших водопроводы, электросеть, уничтоживших целые города. Клянемся честным именем красноармейцев исполнять все приказы и напрячь все силы по охране складов, железных дорог и всего советского имущества… В минуту грозной опасности со стороны польской шляхты — клянемся выступить как один человек на польский фронт и просим поспешить с нашей отправкой, ибо знаем, что каждый час продолжения войны усиливает голод и разруху».
Подобные решения выносили воинские коллективы Самары, Пензы, Саратова, Сызрани и других городов. Газета «Известия» Аткарского уездного исполкома и уездного комитета РКП(б) Саратовской губернии, например, сообщала:
«Аткарск
В этих условиях укрепление и совершенствование боевой мощи Красной Армии и внутренних войск являлось проблемой первостепенной важности. Военные действия, развернувшиеся на Западном и Юго-Западном фронтах требовали все новых и новых пополнений людских резервов и материальных ресурсов. В связи с этим летом 1920 года для отправки на Западный фронт в Бузулукском уезде Самарской губернии, в селах Медведка, Каменная Сорма, Липовка, Новоалександровка и других населенных пунктах формировалась 9-я кавалерийская дивизия, которой командовал бывший левый эсер Сапожков.
Сам А. Сапожков — сын зажиточного самарского крестьянина. Во время первой мировой войны дослужился в царской армии до чина подпоручика. В 1917 году примкнул к левым эсерам, принимал участие в Октябрьской революции в Саратовской губернии и даже пытался вступить в большевистскую партию. Однако устойчивыми политическими убеждениями Сапожков не отличался и в последнее время все более подпадал под кулацко-эсеровское влияние. Между тем как военный специалист Сапожков занимал ответственные посты в Красной Армии. Так, например, с февраля 1919 года он командовал 2-й Туркестанской стрелковой дивизией и участвовал в военных действиях на Уральском и Южном фронтах против белоказаков и Колчака.
Как выяснилось позже, к мятежу Сапожков готовился заранее, находясь еще в Новоузенском уезде Саратовской губернии. Уже здесь он устанавливал контакты с кулаками, требовал от местной власти прекращения продовольственной разверстки, введения свободной торговли и т. д. А при формировании дивизии, готовящейся на фронт, подбирал командный, политический и рядовой состав из людей, политические взгляды которых либо полностью совпадали с его, либо были близки к ним. Из кулаков, явных и тайных врагов Советской власти, Бузулукского, Пугачевского, Новоузенского и Самарского уездов были в основном сформированы 49-й и 50-й полки дивизии, которые стали вскоре главной силой, надежной опорой Сапожкова. В числе активных соучастников Сапожкова оказались бывшие офицеры: командир 1-й бригады Ф. Зубарев, начальник отдела дивизии В. Масляков, командир полка В. Серов, в будущем главарь одной из крупных банд, помощник командира полка А. Масляков и другие. Формируемая сапожковская дивизия насчитывала сначала около 1000 человек, но очень скоро ее численность возросла до 2700 человек. Причем в составе ее было 1800 штыков, 900 сабель, 10 пулеметов, 4 орудия, 400 подвод с продовольствием и боеприпасами.
Возглавляемая такими командирами, разлагаемая изнутри неустойчивыми, а то и откровенно уголовными элементами, эта огромная масса все больше становилась похожа на банду. Части дивизии, расположенные в селах Бузулукского уезда, занимались мародерством. Случалось, даже убивали коммунистов и советских активистов. Ни начальник отдела дивизии В. Масляков, ни ее военкомы Трифонов и Зайцев никакого влияния на самого Сапожкова не имели. Вышестоящий орган, штаб Заволжского военного округа, не раз предупреждал Сапожкова за самоуправство, однако предостережения эти ничего в поведении командира не меняли. Он по-прежнему продолжал считать себя полновластным
12 июля 1920 года за пьянство и развал воинской дисциплины командование Заволжского военного округа отстранило Сапожкова от руководства дивизией. Поздно вечером 13 июля 1920 года Сапожков, узнав о своем смещении с поста командира дивизии и посчитав это решение незаконным, тайком выехал из Бузулука в расположение частей дивизии, расквартированных в нескольких населенных пунктах. Сразу, буквально на ходу, провел там секретные совещания со своими единомышленниками. Командиры и политработники, которые категорически отказались примкнуть к заговору, были арестованы. Под арест попали и вновь назначенные командир дивизии Стасов и комиссар Перфирьев.
Мятеж начался поздней ночью с 13 на 14 июля в поселке Погромное, в 30 верстах к востоку от Бузулука. Нашей разведкой было установлено, что восстали не все части дивизии, а прежде всего близкие по духу и намерениям Сапожкову — 49-й и 50-й кавалерийские полки и вновь сформированная батарея. Рано утром 14 июля Сапожков двинул эти части на Бузулук, открыто заявив населению, что этот шаг им предпринимается якобы «для спасения власти Советов от капиталистических элементов». Свою «программу» Сапожков изложил в изданном им приказе и так называемой «декларации прав человека — гражданина РСФСР». В приказе, например, говорилось о якобы происшедшем расколе в Российской большевистской партии, которая неумело и неправильно ведет управление государственными, хозяйственными и военными делами, нарушает принципы демократии и т. д. В «декларации» же утверждалось, что политика Советской власти и партии большевиков «далеко зашла вправо».
Как в приказе, так и в «декларации» предлагались «практические меры», а именно: «профильтровать» и переизбрать Советы, отменить продразверстку, упразднить профкомы и Чрезвычайные комиссии, повсеместно разрешить вольную торговлю продовольственными и промышленными товарами. Кроме того, Сапожков объявил части 9-й кавалерийской дивизии «Красной Армией Правды». Играя на отсталых настроениях части бойцов, безудержно используя мелкобуржуазную эсеровскую демагогию, он выдвинул ряд провокационных лозунгов: «Долой продразверстку, да здравствует свободная торговля!», «За Советы, но без коммунистов», «Долой продкомиссаров!» и другие.
Эта политическая программа находила поддержку не только в самой дивизии, но и среди части местного населения. Ведь именно здесь, в основных зерновых районах Поволжья, особенно заметно было расслоение крестьянства, влияние кулацких элементов. Крестьяне проявляли недовольство продразверсткой, которая лишила их стимула к развитию своего хозяйства. Недовольство крестьян использовали мелкобуржуазные партии — меньшевики, анархисты и эсеры. Они и вынесли на поверхность сапожковщину. Обстановка сложилась крайне напряженная. Оборону города Бузулука взял в свои руки уездный комитет РКП(б) во главе с его секретарем И. Бородиным. О создавшемся положении были информированы советские и партийные органы Самары и Оренбурга. Сразу в Бузулуке был создан военно-революционный комитет. Общее руководство операцией по разгрому Сапожкова было возложено на начальника штаба ВРК т. Кашинского, а оборона станции — на В. Чекурина и члена ревкома С. Воробьева. В считанные часы были мобилизованы и поставлены под ружье коммунисты всего Бузулукского уезда, сформировано два коммунистических отряда, укомплектована команда бронепоезда, в которой находились и чекисты уездной дорожно-транспортной ЧК Бузулука. Общее число мобилизованных составляло свыше 500 человек. Сюда входили многие коммунисты и среди них члены Бузулукского уисполкома — Т. Ильин, В. Пономарев, уездный военный комиссар Бузулука С. Сучков и другие. В отряд входило большое число комсомольцев. Для защиты города одна группа расположилась на разъезде № 4 (ныне село Красногвардеец), а вторая была направлена в село Новоалександровка.