Не выпускайте чудовищ из шкафа
Шрифт:
Свой отряд. Собранный вместо того, который однажды сгорел, попав под огненный осколочный.
– Ну… все не так быстро.
– Мне не рассказывай.
Хотя мог бы.
И должен бы. Только… я ведь тоже молчала бы на его месте. И Софка. И все мы. Но все равно злюсь.
– У тебя глаза желтые.
– Это ничего не значит, - я зажмуриваюсь. – Ты… куда собираешься?
– У Ниночки есть родня. В Крыму. Побережье… там море.
У нас здесь тоже.
Сизое и злое. Пыхающее яростью и снегом. Скалящееся ледяными
– Там вроде климат мягче. Мне так сказали. Ну и если вдруг, то земли прикуплю. Я вроде подсобирал. Да и старые капиталы… куда тут тратить?
Оно и верно.
– Когда уезжаешь?
– Дней через пару.
Снова вздох. И тихое:
– Прости.
– Брось, - я дотянулась и провела пальцами по голове его. На Острове нас долго считали любовниками, а многие и по сей день. Это дико злит Ниночку. И… и может, это правильно.
Уехать.
Туда, где не будет ни меня, ни Софьи. И… и остальных тоже. Изуродованных. Убогих. Давно забывших, что есть нормальная жизнь. Тогда, глядишь, у Медведя появится шанс.
– Ты напиши, ладно?
– Конечно.
– И если вдруг денег не хватит. Земля, я слыхала, на юге дорогая… ты тоже напиши, ладно?
– Обязательно, - соврал Медведь.
А зря. Деньги-то у меня есть. До неприличия много денег, которые в этой гребаной глуши и вправду тратить не на что. Не на пасту же для волос, пусть и патентованную.
Один хрен не спасет.
– Это еще не все.
Ну да… покойник.
Мертвец то есть. Вернусь, разберу треклятую колоду и сожгу его к демонам. Пусть даже Софья обидится.
– Я рапорт еще в том месяце подал, когда… совсем тяжко стало, - он потер грудь, и я коснулась. Сердце в ней стучало, медленно, тяжко. И стало совестно, что я не увидела, как ему тяжело.
Он и вправду похудел.
Осунулся.
– Твоя Ниночка, она…
Я не смогла произнести это в слух.
– Беременная она, - сказал Медведь очень тихо, а лицо стало таким, таким… что и описать не могу. И главное, сердце от этого счастья застучало быстрее.
– Поздравляю.
Я… я хотела быть счастливой. С ним.
И заталкивала боль поглубже. И старалась улыбаться. Очень старалась улыбаться. Только Медведь знал меня получше многих.
И счастье его поблекло.
– Тогда вам поспешить надо, - я мысленно прикидывала. Февраль, конечно, месяц неспокойный, но март и того хуже. – Пока не начались ветра. И…
– Она отправляется завтра.
– Одна?
Я нахмурилась. Может, Ниночка меня и недолюбливала. А я недолюбливала её, что уж тут. Но вот одну отправлять – это неправильно. Категорически.
– Тихоня пойдет. И Лютик, - Медведь с трудом поднялся. – А там встретят. Я отписался.
Хорошо.
– Дом?
– Гостиница. Приличная.
Не люблю гостиниц. Слишком много в них народу и очень уж разного,
– Очень приличная. Да и Тихоня…
А еще Лютик, который, может, и похож на старого алкаша, но нож в глотку с двадцати шагов всадит. Хотя все одно не спокойнее.
– Крым далеко. И… может, вам пока погодить? Не с отъездом, нет, но…
Запинываюсь, понимая, что куда годить-то.
– От Лезинска теперь железная дорога идет. До Владивостока. А там уже и на корабле можно.
Корабли не люблю едва ли не больше гостиниц.
– Или и дальше. Я узнавал. Ну и целители… как скажут, так оно и будет. Я о другом хотел, - Медведь осторожно разогнулся. Ему было тесно в этом кабинетике, где единственной роскошной вещью было нефритовое пресс-папье, врученное благодарным купечеством новому полицмейстеру. Было это лет десять тому. С тех пор купечество стало менее благодарным, а полицмейстер совсем даже не новым. Но вот фиговина эта осталось.
Память.
Заберет?
Пресс-папье.
– Я… честно рекомендовал тебя. Когда стало понятно, что дальше не выдюжу, - Медведь сложил руки за спину.
Вот уж не было печали.
– Сомов давно хочет реформировать участок. И сократить.
Расходы.
Да… мы больше не герои войны, которых они рады принимать на своей земле. Мы – обуза. И финансовая, и так просто, ибо наши кривые рожи напоминают о том, о чем остальные с радостью позабыли бы. И позабыли.
– Я вот и подумал, что, может, выйдет тебя старшей поставить. Лютика я заберу.
Я кивнула.
Это и понятно. Тихоня от Медведя никуда. Но и хорошо, мне всяко спокойней будет, что он там не один.
– Тихоня?
– Вернется. Но тоже в отставку хочет.
– Вот и сокращение…
– Ну да… - руки опять прошлись по голове, взад, к затылку и обратно. И стало быть, не все поганое сказано.
– Да не телись уже.
– Сегодня прибудет новый… полицмейстер, - Медведь с трудом выдавил это из себя. – Дневным паромом.
Охренеть.
Все-таки не соврал Покойник. Столько нового, что как бы и не усраться от избытку.
– Ну, - я тоже встала. – Тогда надо бы начальство встретить.
Один хрен не уволят.
Наверное.
Глава 2. Рыцарь пентаклей
Глава 2. Рыцарь пентаклей
«Карта Рыцаря Пентаклей описывает человека дисциплинированного и педантичного, порой излишне бескомпромиссного, в силу чего зачастую весьма неудобного в общении».
«Малый толкователь карт и гадальных арканов», выпущенный под редакцией Общества любителей Предсказаний и рекомендованный для домашнего применения лицам, не обладающим истинным даром Прозрения