Не выпускайте чудовищ из шкафа
Шрифт:
В этом была своя логика.
Банка была круглой и все еще хранила сладковатый аромат леденцов.
– Он Соньке брал их, - наябедничала Янка. – А мне только одного дал. Вкусные…
Она забралась на пень.
А я открыла банку. Ничего. То есть, деньги были, завернутые в вощеную бумагу. От купюр пахло теми же леденцами и маслом. Забрать? Янка смотрит, внимательно так, с подозрением.
Нет. У Бекшеева вон есть одна. А эти пусть себе лежат дальше.
Я вытащила сверток, развернула, подняла ту самую бумагу.
– Больше тут ничего не было?
– Ну… - Янка прикусила губу.
– Давай, - я протянула руку и она со вздохом сняла что-то с шеи.
Цепочка.
Простенькая. Серебро? Или просто напыление? В темноте не разобрать.
– Это Мишка нашел как-то… - призналась Янка. – Хотел сперва Соньке отдать, но она какая-то скучная. И замочек сломан. Он и спрятал.
А Янка нашла.
И не удержалась. Ну да, какие у нее украшения были? Самодельные, из ракушек собранные? А тут цепочка. Настоящая. Цепочка лежала на ладони. Кто её потерял? Нет, она не дорогая, не выглядит такой во всяком случае, тут у многих и получше есть, но что мешает вернуть её в банку?
– Я её ниткой связала. Не подумайте, просто… просто Сонька красивая. И у нее всего много. и… а у меня совсем ничего.
Она обняла себя. И всхлипнула. То ли от жалости, то ли просто момента ради.
– Будет, - я поняла, что с цепочкой.
Сила.
Слабое-слабое эхо, которое сохранилось, благодаря металлу. Стало быть, серебро или… нет, серебро, конечно, тоже из благородных, но емкость у него другая, как и степень сродства.
Стало быть…
Белое золото?
Платина?
А это совсем уж интересно. Если серебряные цепочки – не диво, то вот платина – металл редкий. И все равно…
– Когда он нашел? – я позволила цепочке скользнуть по ладони.
– Давно уже, - Янка качнула ногой. – Может, месяц, а то и больше. Он же ж передо мной не отчитывается.
Это она произнесла раздраженным тоном, явно подражая кому-то из взрослых.
Два месяца?
Это много. Очень. И платина не удержит так долго силу. Если только… банка? Я провела по ней кончиками пальцев. Жесть – не преграда, но и накапливать силу не способна. Бумага? Нет, я бы ощутила.
Стало быть…
– На, - я сунула жестянку в руки. – И советую перепрятать. Может, про эту нору не только ты знаешь.
Янка нахмурилась. Подобная мысль ей явно не приходила в голову. А я встала на колени.
Мокро.
И грязно.
И нора эта… она глубокая. А светить бесполезно, потому что свет тонет в волглой земле. И остается наощупь. Так, руку просунуть. И дальше еще… у Мишки руки длинные. Он и сам довольно рослый мальчишка… под пальцами земля. И что-то влажноватое, явно живое. Ненавижу червяков.
Насекомых тоже.
Но ощупываю. Медленно. Нора узкая, в
Когтями получилось подцепить сверток.
И вытащить.
– Что там? – Янка спрыгнула с пня и подобралась ближе.
Шугануть?
А смысл?
Я потерла плечо. Этак и вывих получить можно, но… в руках был грязный сверток. Платок? Если и так, то платком он был давно. Он пропитался водой и землей. И распутать удалось не сразу. А когда распутала, Янка недоуменно нахмурилась.
– Это… все? Это что? Стекляшки?
Они и вправду выглядели осколками стекла, мутными оплавленными, совершенно бесполезными. Вот только…
Я подняла камень, размером с ноготь. И направила внутрь его каплю силы. Камень отозвался слабой вспышкой.
– Это алмазы, да?
– Нет, - я пересчитала. Семь. Семь камней, самый маленький из которых с горошину. И ведь этого хватит для артефакта средней руки. – Лучше. Это кристаллы альбита.
– Да? – Янка потянула было руку.
– Не стоит, - я поспешно завернула платок.
Дерьмо.
Зато теперь понятно, откуда у Мишки деньги. Да, сейчас кристаллы стоят куда как меньше, чем сто лет тому, но… все одно они дорогие. Дороже золота.
Меньше.
Легче.
И главное, подлежат строгому учету. В целях, так сказать, общественной безопасности. А потому чистые, без номеров, по которым можно отследить происхождение, они легко найдут своего покупателя.
Вот же ж…
– Деду ни слова, - я завернула этот платок в свой, а сверток сунула в карман. – И вообще никому.
Сомнение.
– Это опасно, - сказала я тихо. – Очень.
– Из-за них Мишку убили?
– Не знаю.
Сомневаюсь. Тот, кто убивал, если бы он знал о кристаллах, забрал бы их. Нет… тут все иначе. Зато, кажется, понятно, что делал Мишка в той части острова.
И…
Мне придется найти это место.
Или не мне.
Яжинский встретил нас мрачным взглядом.
– Чего? – поинтересовался он у меня, а Янка поспешно спряталась за мою спину.
– Мишку убили, - я почувствовала, как мелко стучат зубы. – И скинули. Мертвым.
– Знаю.
– Надо найти место. Где скинули. И где убили.
– Как? – он стоял на пороге, явно не желая пускать меня в дом.
– Мне понадобится собака… молодая, но не щенок. С характером. Чтобы выдержала…
Слушает. Хмурится.
– И к тебе она не вернется. Или… сдохнет.
– Или?
– Или не сдохнет.
Одинцов как-то сказал, что логика у меня очень уж своеобразная.
– Баню затопили, - буркнул Яжинский, отступая. – Идите. А то ишь… насквозь. Янка, в следующий раз ночевать будет там, где шлялась.