Не выпускайте чудовищ из шкафа
Шрифт:
Корни старого дуба поднимались из земли, и из сплетения их поблескивали желтые глаза зверя. она тявкнула, поторапливая нас, таких медлительных.
– Думаете…
– Думаю, - я толкнула Бекшеева в спину. – Ты первый.
Ползти пришлось на карачках. Нет, я не видела дыру. Я признаться, решила, что сами по себе эти корни, прочно впившиеся в землю, сросшиеся огромным комом, вполне себе укрытие. Но там, внутри, обнаружилась яма.
А рядом – старая лампа.
И мешок.
– Что ж, - я поглядела на Бекшеева.
В
– Кажется, мы нашли, куда он ходил.
Глава 28. Двойка жезлов
Глава 28. Двойка жезлов
«Плодотворно и в теплой дружеской обстановке прошел визит министра сельского хозяйства США на Кубань. С огромной радостью поселенцы продемонстрировали плоды своих трудов, чем поразили зарубежных коллег. Особенно отметили они небывалый урожай, получить который удалось благодаря внесению качественно новых удобрений, произведенных…»
«Новости сельского хозяйства».
К подобным приключениям жизнь Бекшеева точно не готовила.
Он смахнул воду с волос, но она затекла за шиворот. И кажется, побежала по хребту, куда-то вниз. Было холодно. И мокро. И еще есть захотелось, за что было совсем уж стыдно.
Капало.
Гудело.
И совсем-совсем рядом громыхнуло так, что, казалось, сама земля от этого грохота вздрогнула. На Бекшеева уставились желтые глаза зверя. Его дыхание, не самое приятное, касалось уха и щеки. И близость к этому существу заставляла вспомнить, что клыки у него остры.
А разум…
Даже в лаборатории не всегда удавалось сохранить его. Что уж говорить о таком вот… тварь ткнулась в плечо.
– Погодите, я сейчас, - в темноте вспыхнул тонкий луч света, который попал в лицо, заставив поморщиться. И в руки Бекшееву сунули фонарь. – Подержите. Светите. Сейчас лампу… наполовину полная, но и хорошо.
Бекшеев стиснул скользкую рукоять. Пальцы от холода почти перестали сгибаться. Но странно, что сам он воспринимал это как данность.
Бывает.
Зима склонилась над чем-то. Что-то скрипнуло. Треснуло.
– Проклятье. Отсырели…
– Что нужно? Огонь?
Он бы сейчас посидел у огня. Где-нибудь.
– Дайте сюда.
– А вы сможете? – сомнение было даже обидным.
– Я, конечно, не боевой маг, но на искру хватит.
Там, в Петербурге, на него тоже поглядывали свысока, особенно те, кому повезло родиться боевым магом. И второй раз – выжить.
Ну да, кто такой Бекшеев с их точки зрения?
Штабная крыса, которая не понятно, чем занималась, пока они на фронте кровь проливали. И одно время это злило.
До крайности.
Теперь вот он просто создал язычок огня, который переполз на размочаленный почерневший фитиль. Переполз и впитался. Показалось даже, что ничего-то не вышло. Но нет,
Старая керосиновая лампа вполне вписывалась в ситуацию.
– Фонарь, - она протянула руку и пояснила. – Там батарейки старые. Беречь надо.
И снова как с маленьким.
Бекшеев выключил. И вернул. Фонарь исчез в кармане её необъятной куртки.
– Ты как? – поинтересовалась Зима. В темноте её глаза тоже светились, только слабо.
– Пока жив.
– Это хорошо. Постарайтесь уж… сейчас вниз пойдем. Там теплее будет. Или не будет.
Она протянула лампу, и Бекшеев не удержался, прижал заледеневшие ладони к стеклянному колпаку. Потом опомнился, что эта лампа – улика, с нее бы отпечатки пальцев снять. И силовой след.
С отпечатками не выйдет. А вот след можно попытаться.
– Не трать силы, - Зима, склонившись над дырой в земле, внимательно вглядывалась в темноту. – Мишкой она пахнет. И никем кроме. Так, сперва её спустим, потом уже ты полезешь. Кстати, оружие есть?
– Есть, - Бекшеев приоткрыл куртку, демонстрируя кобуру. – И стрелять умею.
– Это хорошо.
Зима почти легла на живот.
– Тут вряд ли глубоко. Лестницы нет, веревки тоже. Стало быть, можно так выбраться, иначе закрепил бы. Он ведь сюда ни раз, и ни два лазил.
– Думаешь?
– Наследил прилично. И лампа эта… ничего, сейчас посмотрим, что там. Эй… вот как её назвать-то?
– Не знаю, - под внимательным взглядом твари Бекшеев счел нужным попридержать инициативу. А то еще предложишь неприятное имя, а тебя за горло.
С тварями всякие… инциденты случались.
– Вот и я не знаю. Иди, - Зима схватила зверя за шиворот и подтянула к дыре. – Давай, ты же умница… ты все понимаешь.
Понимала та или нет, но в дыре скрылась во мгновенье ока.
– Подползай ближе, - Зима подняла грязную тряпку, в которой отдаленно узнавалось одеяло. – Так теплее… нам до утра продержаться. А там… грозы тут недолгие. Правда, без связи останемся, а это плохо.
– Как без связи?
– Обыкновенно. Я же говорю, она тут гибридная. А когда так погода гуляет, стало быть, выброс имел место… ну и будет глушится все напрочь. Телеграф, может, еще и пробьется, но не факт. Все, там пусто. И вроде невысоко. Давай, на живот и я держу…
Не хватало.
Но Бекшеев подавил в себе желание возражать. Тем паче, если он свалится и сломает себе что-нибудь, будет куда как хуже. А раненой гордости не привыкать.
Держала она за руки.
И крепко.
Но дыра и вправду оказалась неглубокой. Ноги коснулись пола. И Бекшеев сказал:
– Отпускай.
Тесная. Вот тварь протиснулась, а человеку уже тяжеловато. А отступить надо.
– Лампу возьми, - Зима протянула. – И осторожно. Оно, конечно, Мишка ходил, и если б были тут газы остаточные, оно бы раньше рвануло.