Не взывай к справедливости Господа
Шрифт:
В пустынном помещении администрации завода стояла обеденная тишина, хотя был самый разгар рабочего дня. Только в плановом отделе кто-то резко разговаривал по телефону, нажимая на слово – «оплатить!».
Там на Кирилла посмотрели, как на зачумлённого алкогольной несдержанностью:
– Мущина, – сказала ему престарелая кокетка с густой помадой на скуповатых губах, – мущина, вы что, с печи обжига свалились? Мы сидим второй квартал без зарплаты! В отделе маркетинга все ушли в неоплаченный отпуск. Реализации никакой, один бартер! Вот и меняем шило на мыло, кирпич – на что придётся! Вчера
На громкий разговор в дверь заглянул сам директор:
– Какие проблемы? – спросил он у растерявшегося Назарова.
Тот объяснил ему цель своего вояжа к ним на завод:
– Кирпич нужен до зарезу! Стройка стоит! Заявку на отгрузку подали ещё три месяца назад. И счёт оплатили. А стройматериал не получен…
– Какой счёт? От кого? – выговорил директор с заметной одышкой, уплотнённого жизнью человека. – Зоя Алексеевна, посмотрите бумаги!
– А чего смотреть? К нам никакой заявки от «Строительной инициативы» не поступало. Если бы заявка была, мы бы ещё сами за свой счёт кирпич отгрузили. Нет никакой заявки, и поступления денег нет! Директор вопросительно посмотрел на Кирилла, но взгляд его встретил только спину незадачливого заказчика.
Всё стало на свои места! Абсолютно всё! Полный абзац! Карамба играет в опасную игру с народом. Прокуратура разберется, в чём состоит успех бизнеса мошенника-депутата!
Но, вспомнив про нашу незлобивую, нелюбопытную прокуратуру и про депутатское кресло бывшего цыганка, Кирилл Назаров впал в угрюмое беспокойство: он, как исполнительный директор, должен полностью отвечать за финансовую часть своей строительной конторы. Попробуй, объясни, проявившей вдруг пристальный интерес тамбовской прокуратуре к его личности.
А, что этот интерес к нему будет пристальный, он знал точно.
Шитов, тот не вызовет у правовых органов никаких вопросов: депутат, человек государственный, занятый по-горло, ну, не усмотрел за своим алчным исполнительным директором. Понадеялся…
Во бля, вляпался! Бежать, если повезёт, из этой конторы на просторы Родины! Бежать!
Как в таких случаях расправляются с «вице-председателями» подобных контор, Кирилл Семенович знал не понаслышке.
Судебные тяжбы не давали результатов только тогда, когда под расследование попадал человек с денежным мешком в зубах. Тогда – всё! Тогда применялась безответственная статья, нецелевого использования финансов: фирма объявлялась банкротом, и государство в лице внешнего управляющего за счёт бюджета вытягивало предприятие в рабочий режим.
И всё снова шло по кругу.
У Назарова Кирилла Семеновича руки не были смазаны мёдом, деньги к ладоням не прилипали. Физиология такая, особая…
Что с него взять – «совок», однако!
Из новой личностной формации советского человека надо вытравлять по капле. Тот, запах наживы на дух не принимает. Нос воротит, гад! Всё высокое ему подавай! А выше головы не поднимешься! Все через анальное отверстие испражняются,
«Засудят! Наверняка, засудят!» – паниковал Назаров, возвращаясь на старом, разболтанном русскими дорогами, автобусе.
До Тамбова прямого рейса не было. Только опять через Воронеж. Хороший город, чистый, зелени много, воздуха много.
Оглядывается Кирилл на дома высотные, на улицы широкие, на людей спешащих по делам своим, вздыхает от зависти. Тамбов – тоже хорош, – уютный, по-сельски обжитый, но размах не тот, не городской…
До его автобуса на Тамбов, оставалось ещё около трёх часов, и Кирилл от вокзала повернул на гулкий Московский проспект совершенно бесцельно, только чтобы размять от долгого сидения ноги.
Невзначай очутился возле магазина «Пиранья», где под стеклом витрин и на стенах находилось бесчисленное рыбацкое «счастье». Для успешной рыбалки здесь было всё: от махоньких проволочных крючочков до современных эхолотов, для определения удачливых мест рыбного царства, и спутниковых навигаторов – «не скроешься от нас, – мы – Глонас».
Глава четвёртая
1
Потолкался, посмотрел на яркие, замысловатые спортивные и охотничьи причиндалы, смутился от вопросительного взгляда бойкой девицы за прилавком, и так, на всякий случай, купил катушку с леской и несколько маленьких занозистых крючков – большой рыбы в тамбовской реке Цна не водилось, а на плотвичку и карасика такие крючки – в самый раз.
Как известно, запас карман не трёт, всё равно две-три недели придётся слоняться по Тамбову, который в такую жару душен и невыносим. Куда лучше сидеть на бережку, в тенёчке, сторожа поклёвку.
Улов – коту облизнуться, да удовольствие немалое.
Всякие саквояжи и пакеты Кирилл терпеть не мог. И теперь сунул эти рыболовные снасти прямо в карман.
Едва он нашёл своё место в автобусе, как тот, коротко просигналив, тронулся в путь.
В салоне густо пахло нагретой резиной и пластиком.
Повесить куртку некуда, и Кирилл, расстегнув её, развалился в кресле у окна.
За окном ничего интересного не было, он, откинув высокую спинку кресла, с наслаждением вытянул ноги и прикрыл глаза с намерением хорошо выспаться. За шесть часов дороги он успеет это сделать.
В проходе ещё толпились пассажиры, громко разговаривали между собой, задвигали вещи, вздыхали, кашляли – обычная дорожная толчея, когда автобус переполнен, но Кирилл уже спал.
Откинутая ветром занавеска больно хлестнула его по лицу и он, досадливо морщась, открыл глаза – «Надо же! Вздремнуть успел!»
Автобус, ласково урча двигателем, уже давно вынырнул из городских объятий и катил по широкой, ровной, не совсем привычной для России дороге с односторонним многорядовым движением. Автобан, да и только!
Мимо пролетали бетонные эстакады дорожных развязок, козырьки нарядных кафе, заправочных станций европейского сервиса: всё это говорило о близости большого города, но распахнутый лесной заслон уже показывал, что Воронеж остался позади, а впереди только дрожащее в летнем мареве асфальтное полотно магистрали.