Не забудь своё имя в пути
Шрифт:
Эльфы посмотрели друг на друга, затем на умирающую Арганар.
– Может, оставить всё как есть? Даже птице лошадиные копыта и то, наверное, больше нужны, чем тебе фея!
Но Олес вместо ответа засучил рукав.
– Открой ей рот и удерживай, чтобы она меня не укусила, - приказал он другу, чиркнув ножом по руке.
– Не дело ты затеял, дав попробовать вкус собственной крови, - вздохнул Нул, но крепко сжав фею, приоткрыл ей рот.
Арганар распахнула глаза, едва первая капля коснулась её языка, и Нул с трудом удержал рвущуюся
– Не надо!
Олес затянул рану.
– Ты в состоянии усидеть в седле?
– Да!
Они возвращались к месту, где оставили отряд в полном молчании. Олес не стал упрекать Арганар за кражу, но её подавленный вид красноречиво говорил, что фея и так чувствует себя виноватой. Но ощущал вину и Олес: ведь он не расспросил, кого именно боялась Арганар, и беспечно отпустил глупышку навстречу опасности.
Сообразив, что непогода обошла тропу стороной, караван продолжил путь, и эльфы встретили его уже на спуске с перевала. Увидев, что эльфы возвращаются с Арганар, навстречу выехал старейшина.
– Вы нашли, что искали?
– спросил он.
– Да! Но теперь нам нужно посетить Утомское ущелье. Это далеко отсюда?
Торговцы обменялись удивленными взглядами.
– В двух днях пути. Но там нет никаких духов. Через Утомское ущелье протекает довольно широкая река, потому что в неё впадает несколько водопадов. Место красивое и удобное для стоянок: мы даем отдых лошадям, чиним сбрую, пополняем запасы воды. Не понятно, что может в этом месте понадобиться вам?
Эльфы промолчали. Они и сами не знали, что конкретно ищут.
На следующем привале фея вновь исчезла. Молчаливо упорхнула в ночь, хотя измученная накануне демоном она выглядела не лучшим образом. Олесу не понравилась эта отлучка: его мучило неясное предчувствие беды, а может он просто волновался, что фея вновь вляпается в какую-нибудь неприятную историю.
Утром она как ни в чем не бывало заняла своё место в его седле, хотя была непривычно молчалива и чем-то угнетена.
Во время последней стоянки перед прибытием в Утомское ущелье понурая Арганар сидела у костра и машинально подбрасывала в огонь веточки хвороста. И что-то было настолько тоскливое в её фигурке, что Олесу стало жаль обычно непоседливую фею.
– Может вновь полетаешь?
– Я не хочу летать, - отрицательно качнула она головой.
– Мне хочется заснуть!
Само это пожелание говорило о высшей степени уныния, охватившего Арганар. Олес сочувственно пожал ей руку.
– Черный монстр отпустил тебя. Значит нужно жить, а не спать!
– А зачем мне жить?
И глаза феи с такой печалью взглянули на Олеса, что тот подсел в ней поближе.
– Это вопрос, на который ищут ответ все получившие дар жизни, и хорошо, если находят! Никто не в силах понять замысла Создателя.
– Но ты же сам говорил, что в основе любой жизни лежит любовь? Значит, мы появляемся на свет, чтобы любить?
–
– А ты когда-нибудь любил?
Олес прикусил губу, раздумывая, что ответить, чтобы ещё больше не запутать и без того сбитую с толку фею. И её можно было понять: заключенная жестоким отцом в мегалитическом святилище, она промышляла охотой на людей, не задумываясь ни о чем, кроме насыщения кровью. И тут появился он со своей загадкой, и всё в её жизни полетело кувырком. Арганар лишилась прежнего смысла жизни, а нового так и не обрела. И всё же рассказывать о других женщинах в своей жизни Олес не отважился.
– До такой степени, чтобы создать семью, влюбляться ещё не приходилось, - уклончиво ответил он.
– У меня нет жены и детей.
Аргана окинула его изучающим беспокойным взглядом, но больше задавать вопросов не стала. Олес облегченно выдохнул.
Надо сказать, что треволнения последних дней сказались на обстановке у костра. Все порядком устали, поэтому общий разговор не завязывался.
Нул внимательно осматривал свой меч, что-то ворчащий себе под нос Аксу помешивал варево в котелке, и ничто не нарушало покоя, пока какое-то время спустя шепчущиеся в сторонке Эйнар и Мадана также не подсели к костру.
– Где твоё и украшения, Аргана?
– полюбопытствовала девушка.
Фея окинула трантийку взглядом, не отличавшимся благожелательностью, и промолчала.
– Пришлось всё отдать!
– ответил за неё Нул.
– И даже подаренный мною браслет?
Аргана раздраженно приподняла подол своей туники, и все увидели, настолько сильно изменился серебряный гладкий ободок: он стал неказистым изделием из железа и светился неприятным, раздражающим светом, да ещё на нём проступили чёрные грубые руны, от одного взгляда которых всех передернуло от ужаса.
Олес удивлённо нахмурился: как же он мог забыть о подарке Маданы? Да и он ли это? С другой стороны, демон не мог у него забрать чужую вещь или заменить её.
– Это не мой подарок!
– возмутилась и Мадана.
– В такие браслеты хозяева обычно заковывают своих рабов, чтобы не сбежали.
Олеса неприятно насторожили выбитые руны: нечто очень грозное было в их начертаниях.
– Арганар, где ты взяла этот браслет?
Но фея лишь стыдливо одёрнула подол.
– Мне его дала Мадана.
– Лучше верни мне его, - посоветовала ей брезгливо сморщившаяся трантийка, - такие вещи не меняют свой облик просто так!
Неизвестно, чтобы ответила ей Арганар, но тут Аксу доварил похлёбку.
С питанием в походе было скудно. Они купили у караванщиков сухие лепёшки, вяленое до каменной жесткости мясо и небольшой мешок местной крупы.
Для того чтобы мясо разжевать, его приходилось долго варить, а в образовавшийся бульон закладывать крупу. Получившуюся похлёбку путешественники и ели. Не сказать, чтобы блюдо отличалось вкусом, но другой еды просто не было. Размоченные в воде лепешки также не особо разнообразили их стол.