Не забудь своё имя в пути
Шрифт:
– Красноречивая девушка!
– восхитились эльфы.
– И что же с ней произошло дальше?
– Вот в этом всё и дело, - понурилась Мадана.
– Через три месяца девушку убила разъяренная толпа!
– Неужели Орий перестал защищать Калифу, и дракон напал на город днём?
– Нет, всё было гораздо хуже! Внезапно наскочили ругги и практически дотла сожгли Калифу. Им никто не помешал, хотя груженые награбленным, они уходили из трантийского королевства уже поздно ночью!
Нул и Олес изумлённо нахмурились. Информация плохо укладывалась у них в голове.
Ругги - небольшое племя пастухов, круглый год кочующее по пустыне.
– Почему же защитники Калифы не отбили нападение руггов?
– удивился Нул.
Девушка даже приподняла край покрывала, чтобы озадаченно взглянуть на собеседников:
– Защитники? Но у Калифы нет защитников помимо стражников, следящих за порядком на улицах!
– Как это - нет защитников?
– не понял Нул.
– А кто же обороняет ваши земли от врагов?
– Так никто и не отваживается на нас напасть, страшась дракона и ночных монстров. У трантийцев никогда не было армии!
Эльфы задумались, а потом ошеломленно переглянулись.
– И многие читали эту легенду?
– Нет! Я же говорила, что мой отец с трудом нашел упоминание о ней в книжных хранилищах Филлы. Манускрипт заканчивался грозным предостережением: никогда нельзя обманывать Ория. Пострадают все!
Для эльфов моментально всё встало на свои места: и почему Транта I прозвали Хитроумным, и по какой причине он никогда не делал попыток избавиться от монстров, и зачем ему понадобилась сделка с Орием. Единственное, чего они по-прежнему не понимали: зачем магу каждый год были нужны юные красавицы? Не может быть, чтобы дело заключалось в простой похоти! И почему они в столь краткий срок превращались в безумных старух?
Между тем девушка продолжала свой грустный рассказ:
– Я не знаю, каковы будут последствия выигранного мною состязания, но вдруг у кого-то умрет корова или плохо уродятся фиги? Если кто-то заподозрит в этом гнев Ория, меня убьют. Уж лучше исчезнуть заранее, не дожидаясь несчастья. В столице много пришлого народа, и меня вряд ли найдут, но будет лучше, если я вообще покину пределы королевства.
Пожалуй, в словах девушки был определенный резон. Но прежде чем вывезти её из земель трантийцев, предстояло ещё закончить свои дела с Трантом Осторожным.
Олес и Нул настолько глубоко задумались о перипетиях этой странной истории, что не удивились, когда перед ними предстал мираж: излучая режущий свет самоцветами чешуи мимо пролетел пурпурно-сапфировый дракон. Неторопливо взмахивая сверкающими крыльями, он удалялся в сторону возвышающихся на горизонте гор и был абсолютно прозрачным.
ФИЛЛА.
Филла предстала перед путешественниками ближе к вечеру.
Столица трантийцев была возведена в южной части государства - там, где пески пустыни упирались в высоченный горный хребет. И только перевал отделял Филлу от бескрайней глади Бирюзового океана. Правда, редко кто отваживался его преодолеть: острые и высокие вершины труднопроходимого горного массива покрывали белоснежные шапки ледников.
Зато сама Филла была на редкость приятным местом.
Город питала бурная река, несущая свои ледяные воды с горных отрогов. Она же позволяла его жителям скрываться от зноя в тени буйной тропической растительности. Журчащие на площадях фонтаны, мощенные гладко отполированным камнем дороги, белоснежные особняки
– Хороший город, - заметил Олес, когда путешественники въехали под своды аллеи из финиковых пальм и эвкалиптов, - в меру прохладный, зелёный. Настоящий оазис для уставших путников!
– Очень дорогой!
– пожаловалась Мадана.
– Жители Филлы настолько им гордятся, что считают чудом света, и даже миску овсяной похлебки продают по цене блюда с королевского стола.
– Зато здесь на удивление чисто!
Эльфы добрались до ближайшего постоялого двора и наспех привели себя в порядок. Оставив попутчицу отдыхать, они поспешили в королевский дворец.
Теперь нужно сказать несколько слов о деле, которое привело наших путников в столицу трантийского государства. Им было поручено уговорить короля вмешаться в разгорающийся конфликт между двумя соседями, проживавшими как раз между трантийцами и эльфами.
Ойраты и синны - кочевые народы степной зоны их материка находились в постоянной вражде, вечно ссорясь из-за пастбищ. Периодически дело перерастало в открытую войну со всеми вытекающими последствиями: набегами и грабежами.
И всё бы ничего, но раздоры степняков тайно разжигали соседи трантийцев - саманяне. Это был народ мореходов, благосостояние которого основывалось на торговле. С трантийцами они делили побережье Лазурного океана, хотя у первых не было столь же удобных гаваней и быстрых кораблей. В Самании также находился самый крупный рабовладельческий рынок в Ойкумене, и не было надежнее источника его пополнения, чем продаваемые за бесценок пленники как синнов, так и ойратов.
Казалось бы, бьются между собой два небольших народца: остальным-то какое до этого дело?
Но именно через земли ойратов проходил большой, хорошо обустроенный торговый путь с севера на юг, и во время военных действий под шумок разворовывались караваны с драгоценной рудой из северных рудников и с продовольствием из южных стран материка. В результате страдали все, кроме хитрых работорговцев.
И вот до короля эльфов Олафарна дошли слухи, что в кочевья ойратов подозрительно зачастили саманяне, настраивая простодушного и вспыльчивого вождя Джаду против синнов. Он написал письмо Транту Осторожному с просьбой надавить на соседей, чтобы те перестали стравливать степняков, пока их становья вновь не запылали пожарами.
Этикет во дворце отличался сложностью и запутанностью, поэтому попасть к королю трантийцев без предварительной договоренности было сложно. Однако королевские чиновники хорошо понимали, что эльфы никогда не станут беспокоить их государя по пустякам, и гости с севера после небольшого ожидания были приняты его величеством.
Он дожидался посланников в саду, неторопливо прогуливаясь среди цветочных клумб и причудливых фонтанов. Трант Осторожный был уже немолодым полным мужчиной с седой бородой и черными, чуть навыкате глазами. Его сплошь затканная золотыми символами одежда сияла так, что резало глаза. У всех трантийцев была неимоверная страсть ко всему золотому, блестящему и яркому, поэтому их король походил на золотого истукана, если бы не беспокойный и озадаченный взгляд.