Не замерзай!

Lela Taka

Нет, сегодня если она и уснет — то не скоро. И дело не только в поврежденной конечности: нога, конечно, побаливала, но причина бессонницы все же крылась не в ней, и даже не в таинственной метрической книге, а в том, что сегодня произошло в этой комнате.

Илона свернулась калачиком и притянула одеяло к подбородку, но тут же откинула, села, вглядываясь в темноту.

Вряд ли Дима Масленников сейчас вот так же ворочается без сна в своем гостиничном номере. Даже если ее поведение его как-то задело, то, скорее всего, он тут же выкинул это из головы.

А она тут мечется по кровати, не в силах заснуть.

«Как школьница, ей богу!» — укорила она себя, вставая.

Стакан воды из давно остывшего чайника немного успокоил. Можно вернуться в постель.

«Я сейчас приеду за тобой и отвезу домой», — наверное, эта фраза, произнесенная им в телефонную трубку так уверенно и настойчиво, и стала той отправной точкой, с которой началось превращение Димы Масленникова из нахального московского блогера в приятного, интересного мужчину.

Когда и кто в последний раз заботился о ней? Родители и Кристина не в счет. Тут другое. Мужчина, причем, почти незнакомый, проявил внимание, сочувствие, помог добраться до дома, доковылять до квартиры… А что если и поцеловал он ее не только ради очередной победы?

«Да какое это теперь имеет значение?! Он ушел, и теперь мы уже точно никогда не увидимся…» — тяжелые веки сомкнулись, и она погрузилась в долгожданный сон.

***

Будильник прозвенел, как обычно, в половине седьмого, и Илона по привычке вскочила, чтобы начать немедленно собираться на работу. Эй, у нее же больничный на пять дней! Можно еще поваляться. В результате она снова уснула и проспала до восьми.

Нужно же сообщить на кафедру! Ей стоило предупредить их еще вчера, но со всеми этими событиями совершенно вылетело из головы. Хорошо, что сегодня у нее нет пар, а то получила бы на орехи от заведующего. Коря себя за такую безответственность, Илона потянулась за телефоном.

Трубку, как всегда, взяла секретарь Лариса Игоревна, или просто Лара.

— Да как же так, Илона Сергеевна! — похоже, сообщение о неприятностях Илоны Лару крайне возмутило и встревожило. — А я сама как раз собиралась вам звонить и просить взять нагрузку Крылова! У вас же свободный день в расписании.

— А что с Николаем Петровичем?

— Вчера вечером Надежда Яковлевна, супруга, сообщила, что его на «скорой» в больницу увезли. Обострение гастрита, говорит, — Лара вздохнула. — Ну а я о чем сразу подумала? О том, что кафедра временно осталась без руководителя, и кто возьмет его часы на время болезни. Придется между другими преподавателями раскидать… Эх, ладно! Выздоравливайте, Илона Сергеевна! И возвращайтесь к нам поскорее!

— Спасибо, Лара. А в какой он больнице? Я бы хотела его навестить, как только смогу нормально передвигаться.

— В Центральной городской, если я не ошибаюсь. Я могу позвонить и уточнить!

— Не нужно, я сама. Еще раз спасибо! — отложив телефон, Илона поднялась и отправилась в ванную.

Да, походка пока далека от идеальной, но сегодня ноге значительно лучше. Можно еще раз просмотреть книгу, а затем отвезти

ее в архив. Не валяться же весь день дома, в конце концов!

«Поговорю с работниками архива, а потом, если время останется, заеду к Николаю Петровичу. В его возрасте нужно быть внимательнее к здоровью!» — думала Илона, наливая чай.

Позволив себе позавтракать в нормальном, размеренном темпе, а не наспех, как перед работой, Илона вернулась к метрической книге. Она лежала там же, на столе, где оставил ее вчера Дима. И сидел он вот в этом самом кресле, где сидела сейчас Илона, перелистывал страницы, смотрел через вот эту лупу… И что? Ну, подумаешь, поцелуй, ничего не имеющий под собой! Не стоило им вообще целоваться, ибо теперь она переживает из-за ерунды. Да и подобные страдания скорее подошли бы девочкам, вроде Кристины, а ней ей!

Так, достаточно! Выдохнув, Полянская открыла книгу на последних записях. Что-то с ними было не так, но что? Она вновь начала их внимательно просматривать. Ну и почерк! В некоторых местах разобрать слова невозможно даже с лупой, только даты более-менее понятны.

Стоп! Даты! Метрические книги отменили после 1918 года, а здесь она велась вплоть до 1951 года. То есть еще тридцать с лишним лет! Кто и зачем продолжал это делать? По привычке? Для порядка? Ну ладно год или два… Но тридцать?! Впрочем, и сами записи начали носить несколько иной характер. Видимо, после реформы стали заносить сведения в свободной форме.

— А вот последние заметки сделаны одной и той же рукой! — произнесла Илона вслух. — И написано довольно разборчиво… И подпись даже имеется: «Диакон Иннокентий». Что же с тобой случилось потом, Иннокентий?

Итак, разделы о крестинах и бракосочетаниях после восемнадцатого года не обновлялись, а вот о смерти — да. И опять этот символ богини Мары возле имен пожилых людей. Только здесь уже не «от замёрзнутия», а от…

— Умерщвлен… Умер не своей смертью, — прочла Илона. — Что это значит?

В графе «место смерти» стояло «в больнице». Еще интереснее! Неужели кто-то умирал там насильственной смертью, а некто Иннокентий фиксировал это в своей книге?

Нужно срочно все разузнать. Это весьма интересно, и, возможно, пригодится в работе.

Городской архив располагался относительно недалеко, и можно было бы прогуляться пешком, но не в такую погоду и не с больной ногой! Так что лучше на такси. Прижимая плотный пакет с книгой к груди, Илона осторожно двинулась от подъезда через двор к улице.

Из стоявшего неподалеку автомобиля вышел высокий человек в глубоко надвинутом на лицо черном капюшоне, показавшийся Илоне очень похожим на… Впрочем, что ему тут делать? Не хватало еще, чтобы он ей начал грезиться в каждом прохожем! Выдохнув, она продолжила свой нелегкий путь, а человек тем временем поравнялся с ней.

Сомнения снова вернулись, едва она заметила, что он так же медленно шагает рядом с ней и не обгоняет. Если это все же Масленников, то что ему нужно? А, может, просто случайный человек хочет что-то спросить?