Не запирайте вашу дверь

Эльская Юлия

— Познакомься, это Игорь, почти наш сосед. Он напротив нас через улицу живет. А это моя подруга Юля, — представила нас Вика друг другу.

Почти сосед, кивнув в мою сторону, продолжал свой монолог. Вика лишь изредка вставляла восхищенные междометия.

Я перестала слушать их почти сразу. После городского шума на меня обрушилась тишина, и я слушала только ее. И вдыхала запах леса, который окружал садовые участки, так, будто собиралась вдохнуть весь мир за один вдох. Вслушиваться при этом в человеческие

голоса было выше моих сил.

Через железную калитку мы вошли на окруженную забором территорию товарищества садоводов. Дыхание леса кончилось, моя голова стала работать чуть лучше, и я вспомнила недосмотренный сон.

Мне часто снились достаточно вещие сны, но этот… Этот был довольно необычным. Интересно, что он означал? Может быть, мне надо было сделать какой-то выбор? Принять решение? Но единственное за последнюю неделю решение за меня вчера приняла Вика.

В переполненной электричке нам так и не удалось как следует поговорить: на единственном доставшемся нам свободном месте мы сидели по очереди, причем я читала, а Вика вязала.

— В четверг к Зайцевым залезли, — услышала я голос Игоря. — И опять ничего не взяли. Они дома были, спали на втором этаже. Утром проснулись — внизу все перевернуто.

«Вот оно, кодовое слово: залезли, — отметила я где-то в глубине сознания. — Вот, значит, по какой причине я тут!»

— А раньше лазили лишь к тем, кого дома не было, — удивленно заметила Вика.

Она хотела еще что-то добавить, но из-за поворота навстречу нам выскочил лохматый пацан лет тринадцати-четырнадцати, бросился к Игорю, схватил его сумку и что-то тихо зашипел, кидая на Вику свирепые взгляды. Не сказав ни слова, Игорь быстро пошел вперед.

— Это его сын, — пояснила подруга, когда они скрылись за поворотом. — По-моему, он его ко мне ревнует.

— Заслуженно?

— Не знаю.

— А ты? Ты-то как?

— Еще не решила, — подчеркнуто беззаботно ответила она.

Я почувствовала в ее голосе некоторую неискренность, но решила не приставать.

Через несколько шагов моя подруга остановилась, поставив тяжелую сумку на траву.

— Отдохнем немного, — предложила она и задумчиво добавила: — Что-то меня моя Наташка не встречает?..

Достав из своей сумки свитер, я накинула его на плечи и огляделась. По обе стороны улицы, в окружении яблонь и грядок с овощами, стояли деревянные домики. Они находились так близко друг от друга, что невозможно было решить, где проходят границы участков. От улицы они отделялись забором из штакетника, а кое-где — сеткой.

Я обратила внимание на старенький домик по левую сторону улицы напротив того места, где мы стояли. Он был похож на бездомную, но еще не успевшую одичать собаку: зеленая краска с него уже облезала, когда-то белые оконные рамы слегка посерели. Дом все еще выглядел довольно аккуратно,

только грядки начали зарастать сорняками.

— Не туда смотришь, — потянула меня за руку Вика. Я обернулась.

Напротив зеленого дома, с другой стороны улицы, расположился интересный экспонат темно-коричневого цвета с открытой верандой, эффектными навесами и необычными окнами. Ровные газоны, подстриженные кустики, альпийские горки… Красота! Непонятно только, где у них овощи растут.

— Ну как?

— Прелесть, — ответила я. — Почти Европа.

— Ну, не Европа… но уже глубокая Прибалтика. У меня такого никогда не будет, — вздохнула Вика.

Я начала надевать свитер, стараясь делать это как можно медленнее, чтобы оправдать наше долгое стояние напротив коричневого дома. Наконец мы взяли сумки и пошли дальше.

— Там недавно хозяин умер? — кивнула я через плечо в сторону полузаброшенного зеленого домика. — И дети редко приезжают, так?

— Откуда ты знаешь? Он действительно умер. От инфаркта.

— Это сюда залезли?

— Нет, что ты. Пойдем. Потом покажу.

Повернув налево, мы прошли немного по улице и вошли в голубую калитку, пригнувшись под кустом черноплодной рябины.

Я уже бывала на даче у Вики и помнила: крыльцо располагалось с другой стороны. Для того чтобы подойти к нему, нужно было обойти дом; туда вела дорожка, огибающая кусты жасмина, однако с тех пор кое-что изменилось: исчезли кусты, да и дом стал как будто ближе к дорожке.

Обогнув дом, мы увидели Викину дочь Наталью — длинноногую девицу в шортах и майке, с пушистой косой. Она прыгала вокруг яблони с длинной палкой в руках, размахивала ею и кричала:

— Ванда, слезай оттуда немедленно! Слезай, они тебя боятся!

Мы подошли ближе.

— Сними ее, мам, она всех птенцов съест, — повернувшись в нашу сторону, обратилась к Вике ее дочь. Затем она оперлась на палку и замерла в ожидании. Должно быть, в ожидании Викиных действий.

Среди веток яблони я разглядела скворечник на длинном шесте. На его крыше, свернувшись клубком, лежала белая пушистая кошка.

— Ванда, иди сюда, — позвала Вика.

Кошка задумчиво посмотрела на нас, свесив хвост к летку скворечника. Слезать она, определенно, не собиралась.

— Я бы, на месте птицы, ее за хвост клюнула, — выразительно произнесла моя подруга.

— Мам, птицы спят уже.

— Ну так оставь кошку в покое, она потом сама слезет. Бери сумку, пойдем в дом.

Вход в дом выглядел несколько непривычно: перила исчезли, вместо ступенек торчали кирпичи, а от них к входной двери можно было пройти по хлипким дощечкам, державшимся на толстых шпалах.

— Осторожней, папа дом перестраивает, — предупредила меня Вика. — Как всегда, — своими силами. Папа, мы приехали!