Не жди, не кайся, не прощай
Шрифт:
– Выкатили, – ответил Мотыль. – Одно.
– Какое? – хором воскликнули Князь с Филей.
– Чтобы я от бизнеса отказался, вот какое. – Пальцы Мотыля впились в подлокотники, словно намереваясь содрать с них кожаную обивку.
Троица приближенных помолчала, переваривая услышанное. Наконец Князь нарушил тишину.
– Босс, – сказал он, – они хотят, чтобы ты бизнес бросил или от своей доли в бизнесе отказался?
– Да какая разница?
– Большая, – заверил хозяина Князь.
Мотыль наморщил лоб, силясь
– Если они требуют, чтобы ты от дел отошел, – взялся пояснять Кукан, – то это одно, а если долю твою захапать мечтают, то совсем другое. Подумай, кому это выгодно.
– И кому эти шакалы подгавкивают, – закончил мысль Филя.
– Серега? – медленно произнес Мотыль, наливаясь дурной, темной кровью. – Так это он? Родной брат?
– Предъяву я бы кидать не спешил, – заметил Кукан, с опаской наблюдая, как щеки босса наливаются пурпурным, почти фиолетовым цветом. – Доказательств у нас никаких, а за пустой звон и к ответу притянуть могут.
– Кто? – спросил Мотыль страшным шепотом.
– Да хотя бы воры, если Сергей Викторович сходняк созовет, – задумчиво произнес Филя.
– Картина следующая вырисовывается, – глубокомысленно изрек Князь. – Тачку-то не просто так спалили. И позвонили неспроста.
– Это ты сейчас додумался? – желчно осведомился Мотыль-младший, напоминающий мультипликационного синьора Помидора.
– Хитрый замес, – продолжал Князь как ни в чем не бывало. – Расчет на то, что ты стрелки на брата переведешь, а он как бы не при делах окажется. Ты ему – предъяву, а он тебе обратку выкатит. И возмещения морального ущерба потребует.
– И пошло-поехало, – подхватил Филя.
– Брату твоему зацепка нужна, – подвел черту Кукан. – Нельзя на него наезжать, никак нельзя. Сперва требуется доказательства собрать. Вот тогда и прищучим спортсменов.
– Выходит, вовремя я к ним своего человечка запустил, – пробормотал Мотыль-младший, постепенно приходя в себя. – Ну Сереня, ну гад, я тебе это припомню…
– Надо бы сперва водилу для порядка поспрашивать, – благоразумно предложил Филя.
Возражений не последовало.
Яша Корчак, маявшийся в приемной, внезапно почувствовал себя так, словно сидел на электрическом стуле, а чья-то рука уже потянулась к рубильнику. Охваченный животным ужасом, он подумал, что нужно немедленно встать и бежать, бежать без оглядки из этого страшного отеля, но ноги его не послушались вдруг, обмякли, как тряпичные.
А потом было уже поздно. Его позвали в кабинет Александра Викторовича Мотыля.
Остановившись в трех шагах от четверых мужчин, сидящих вокруг низкого стола в центре помещения, Яша попытался поздороваться, но из его горла вырвались лишь полувнятные сдавленные звуки, похожие на кудахтанье придушенной курицы.
– Что ты сказал? – Мотыль повернул к нему свое круглое лицо, показавшееся Яше неправдоподобно
– Добр… день… аксандр… торович…
– Трясется, как дерьмо на овечьем хвосте, – сказал Кукан. – Видать, совесть нечиста.
– Чиста, – возразил Яша заново прорезавшимся голосом, и получилось у него это необычайно звонко.
– Чует кошка, чье мясо съела, – процедил малорослый Князь, втайне ненавидевший всех, кто превосходил его в росте больше чем на полголовы. – Признавайся, ты в сговоре с поджигателем был?
– Нет! – еще звонче воскликнул Яша. – Нет! Он мне на голову свалился. Сюда. – Яша наклонился и похлопал себя ладонью по затылку. – Я отрубился. А когда рвануло, я пришел в себя, но уже полыхало вовсю. Я тушить кинулся…
– Чем? – полюбопытствовал Филя.
Глаза Мотыля превратились в две щелки. Яша с натугой проглотил слюну.
– Пиджаком, руками, – сказал он. – Землю бросал. Куда там! Огонь выше деревьев поднялся.
– Иди сюда, – поманил пальцем Кукан. – Ближе. Еще ближе. Голову наклони.
– Зачем? – жалобно спросил Яша.
Выругавшись, Кукан схватил его за волосы и потянул, вынуждая согнуться в пояснице. Присмотрелся к лицу водителя и брезгливо оттолкнул его прочь.
– Брови и ресницы не обгорели совсем, – сообщил он. – Ну и ожогов, соответственно, нет. Так что на пожарника ты не тянешь, козлик. Ты в сторонке отсиживался.
– Если не хуже, – произнес Князь, нервно забрасывая в рот виноградину за виноградиной. – Может, он, сука, торговался с теми, кто ему за тачку хозяйскую заплатил.
– Так? – рявкнул Мотыль.
– Нет, клянусь! – Яша и сам не заметил, как упал на колени. – Александр Викторович, я же вам все рассказал! Нет моей вины, Александр Викторович! Я же без оружия. Да и не ожидал, что нападут на меня.
Угрожающе поглядывая на водителя, Филя встал со своего места, зашел колепреклоненному Яше за спину и достал из кармана странное приспособление, напоминающее моток тонкой стальной проволоки. Если до сих пор он казался простоватым и даже комичным со своими нелепыми усиками, то теперь вдруг стало ясно, что он человек опасный, способный на все.
Проволока, которая на самом деле была гитарной струной с парой маленьких ручек по краям, была ловко наброшена на шею Яши и обращена в петлю.
– Что это у тебя? – полюбопытствовал Мотыль.
– Струна, – охотно пояснил Филя. – Голову срезает напрочь. Чик – и готово. – Он склонился к уху побледневшего водителя. – Дернешься, тебе крышка.
– На вокзале в темном зале, – продекламировал Князь, – труп нашли без головы. Пока голову искали, ноги встали и ушли.
– Не надо, – попросил Яша, скосив глаза, словно конь, почуявший близкую смерть. – Я ни в чем… ни в чем… – Он стал просовывать пальцы под струну, чтобы хоть немного ослабить режущий нажим стальной петли.