(не)желанный брак, или Космический приют для хищных растений
Шрифт:
Сбегав в спальню, принесла пару полотенец.
Забросив их на плечо, отправилась за водой.
Ведра весело дзинькали, ударяясь о мои ноги.
Тропинка, петляя, вывела к чистой речной глади.
И снова гром. Непогода надвигалась со стороны гор.
Расстелив полотенце, я отстегнула с пояса планшет, с которым не расставалась в надежде на звонок Калеба. Покосившись на тучи, ползущие от горизонта, спешно разделась до нижнего белья.
Душно, так всегда бывает перед грозой.
Подхватив вёдра, набрала сначала одно, потом второе
Мелкий песочек. Тёплая вода мягкими волнами ласкала кожу, скрывая бёдра.
Омывая тело, я наслаждалась тишиной и спокойствием.
Ветер слабо трепал мои волосы, путаясь в них.
Стрёкот насекомых...
— Да, ты хороша, Даллия! Я даже подумать не мог, что под этими штанами такая роскошная фигура.
Вздрогнув, я распахнула глаза.
Камиль!
Он мялся на противоположном берегу. И всё бы ничего, но здесь был брод. Так что и без того мелкая река между нами не спасала.
От этого меня перекривило. Везде его рожа.
Как гадюка вездесущий. Хмырь!
Я бегло осмотрела мужчину. Одет с иголочки. Жёлтые штанишки отглаженные, куртка моднявая, ляписная. И в такую духоту! А ещё странная палка в руках, наподобие тех, что я рассматривала на планшете. Ими вроде рыбу ловят.
— Что ты тут делаешь? — осторожно поинтересовалась я, прижимая руки к груди.
— Ищу место для рыбалки, — он, не скрываясь, разглядывал мою грудь.
Слегка поменяв позу, я выставила перед собой согнутое колено, прикрываясь ещё и им. Он только усмехнулся. Гад! Я ощутила, как от злости у меня лицо краснеет.
— Может, пройдёшь мимо? — вежливо предложила, пальцем указывая в сторону их участка.
— Зачем? Лучше задержусь, — он демонстративно бросил на землю свою палку для рыбалки.
— Напомню, что я замужем. И мужу это не понравится, — меня начинало трясти.
Мне бы подняться, да место с моими вещами далековато. Не хотелось перед этим змеёнышем в одних трусах щеголять. И без того видел больше, чем положено.
— Нашла кем пугать! Зэком своим. Сдохнет он на тех шахтах. Хотя, если бы меня ждала бабёнка с таким выменем, я бы тоже суетился.
— Убирайся отсюда! — рявкнула я. — Мой Калеб тебе морду разобьёт за то, что смеешь ко мне лезть...
— Ты гонор-то поубавь, а то я решу взять, что мне нравится, вот на этом берегу.
— И сдохнешь прямо вот тут, — процедила я. — А как трупы прятать муж меня научил.
Он приподнял бровь. За моей спиной что-то зашуршало. Обернувшись, я увидела Лапушку и Жирю.
Это придало мне смелости.
— Слушай внимательно, Камиль, — я противно растянула губы в улыбке. — Полезешь ко мне, и я обещаю — тебя очень долго будут собирать по частям на этом берегу.
— Это ты зря, девка! — гадёныш медленно, явно с целью напугать стянул куртку.
И у него вышло. Страх липкой холодной змеёй пополз вдоль моего позвоночника.
Что-то мягко коснулось руки.
Лапушка, растопырив ловушки, устрашающе затрясла ими, а по
Криво усмехнувшись, я взглянула на Камиля, стянувшего футболку.
— Сколько ты можешь не дышать под водой? — предельно мило поинтересовалась я.
Он как-то насторожился. Трусоват! Да, такой только с девкой и справится, а как что, то в кусты.
— Знаешь с какой силой корни взрослой мухоловки могут сжать твоё горло? — продолжила я свою игру. — Мы можем проверить. Я сяду на тебя верхом... Тебе понравится, сахарный. Лапушка нежно, даже эротично придушит. А хочешь, она сделает это очень властно... В это же время второй цветочек повяжет тебя по рукам и ногам. Последнее, что ты увидишь через воду — это моё вымя, как ты выразился. Красивая смерть, правда! И знаешь, мой муж советовал тела скидывать в реку. Течением унесёт и все дела. Что тебя задушило, никто никогда и не поймёт. А если и догадаются, то какой спрос с растения? Под Уголовный кодекс куст не подведёшь.
Руки на поясе штанов замерли. Камиль призадумался. Поверил. Его крысиные глазки метались от Лапушки к Жире. Те, не будь дурочками, активно изгибали корнями в воде, поднимая волны.
Но кто бы знал, чего мне стоило улыбаться, ощущая такой дикий страх. Я бы, может, и убежала, да ноги занемели от ужаса. Всё, что оставалось — блефовать.
Хотя, полезь он ко мне, и блеф перестал быть таковым.
Убила бы и закопала поглубже.
Прошла, наверное, минута, а мы играли в гляделки.
Но всё решила моя мухоловочка...
Мимо проплыла довольно внушительная рыбина. Не успела я и глазом моргнуть, как Лапушка резким выпадом поймала её под жабры и вынула из воды. Потрясся уловом в воздухе перед собой, она тонким корешком ткнула под задний плавник своей добычи и резким движением просто вспорола рыбине брюхо. Всё его содержимое выпало в воду и устремилось течением вперёд.
Меня замутило.
Но я держала лицо.
— Хочешь она и тебе куда корешок всунет? — громко спросила я. — Нас трое, Камиль. Нас всегда трое! И не стоит недооценивать моих девочек. Они тебя и располосовать смогут, да так, что папочка и мамочка долго искать будут. Или думаешь, слабенькая девочка-цветочек выскочила бы за убийцу и сунулась сюда? А деньги у приютской откуда? Не думал. Рискуешь, сахарный. Не посмотрю, кто папочка, размажу как жука!
Как у меня духу хватало такими угрозами сыпать?!
Я никогда не была жестокой. Но сейчас, трясясь внутри как кролик, корчила из себя невесть кого.
Мужчина стоял и внимательно разглядывал нас. На его лице ходили желваки.
— Ничего подожду пока, — он оскалился. — Разберёмся с тобой чуть позже.
Я снова отчего-то вспомнила магазин его матушки и того плюшевого мишку.
Прикусив язык, сдержала реплику по этому поводу.
Это всего лишь подозрения, но если я на секундочку права, то лучше им не знать о моих догадках.