Не жизнь, а роман!
Шрифт:
Потихоньку сеньора учила управляющую складывать и вычитать. Ранее Манон путалась в римских цифрах, но стоило ей заучить арабские, как дело у неё пошло на лад.
Катя раз за разом пробовала сделать мыло и, кажется, последняя попытка у неё получилась, правда, конечный продукт больше походил на хозяйственное мыло.
Ещё она экспериментировала с обувью. Кожаная подошва, принятая здесь - это ни о чём! Она пыталась склеивать кусочки кожи, доводя их до приемлемой толщины, делала прокладки из бересты, сена, но всё было не то, пока не увидела, что кожа бывает разной.
Оказывается,
Вся эта возня занимала уйму времени, но сеньора не давала себе отдыха и заказала у кузнеца дверные петли на все внутренние двери, попросила улучшить модель ножниц, отдав за его работу золотое колечко. Занималась поиском аппарата для дистилляции, всё же надеясь получить хоть немного цветочного масла и спирта. Продолжала заготовку пуха и пера. Выделила день и организовала побелку кухни, чтобы в ней стало светлее.
А Бертран тем временем забрал сына и вместе с ним объезжал всех своих подопечных, попутно вылавливая подозрительных людей и производя показательный суд. Леон должен учиться на практике, и рука его должна быть тверда, а голова чиста помыслами, только так надо выносить приговор.
Сын слушал внимательно, исполнял всё, что тот требовал и радовал отца послушанием, а Дидье вместо того, чтобы хвалить будущего рыцаря, как назло, всё пытался рассказать, какая у них теперь в замке замечательная хозяйка.
Бертран давеча спешил рассказать Катрин свои новости, полагая, что раз торговля на корабле её идея, то ей приятно будет узнать, что всё получилось, и совсем забыл поинтересоваться, чем она была занята всё время, пока его не было. По словам Дидье выходило, что сеньор недавно налетел коршуном на мадам Катрин, стоило ему увидеть хмурые рожи наёмников с плошками во дворе! А сам Дидье заметил другое, что за несколько дней щёки у их наёмников стали будто у хомяков и лишний жирок у многих завязался на пузе.
– А ещё ваша мачеха для строителей и их тележек выложила дорожки из досок. Дороговато встало, но зато все зашевелились, да и вокруг теперь всё выглядит аккуратнее, и вам в своих сапожках не придётся грязь месить, - рассказывал Дидье юному Леону.
– Женщин из села нагнала, все вместе они покрасили сукно и пряжу в дивные цвета. Красиво, не у всякого торговца такой цвет на ярмарке встретишь. В баньке нашей есть мыло, не такое как привозят из-за моря, а больше похоже на мягкий
– Когда это ты всё вызнал? Вроде с утра до вечера гонял всех с оружием в руках?
– недовольно хмыкал Бертран, а Дидье хитро улыбался и продолжал:
– Манон дала мне попробовать райскую сладость, что изготовила мадам, так я чуть язык не проглотил от удовольствия.
Бертран пришпорил коня, чтобы не слушать, как помощник певчей птичкой поёт о Катрин.
– А знаете, сеньор, почему ваш батюшка так сердится?
– посмотрев во след владетелю, вкрадчиво спросил капитан.
Юноша отрицательно покачал головой.
– Потому что сглупил он! Ваша мачеха очень достойная женщина. Она совсем недолго у нас живёт, а сделала уже многое и заслужила доброе слово, а сеньор в ответ на её искреннюю радость при встрече нарычал на неё, как на простого вояку. Запомните, чтобы ни говорили святоши, а с женщинами так нельзя! Даже когда злитесь, не забывайте, что они хрупкие и очень чувствительные. Вот обидел он нашу хозяйку, и она не сказала ему, чем занималась, не угостила его сладостями. А для кого она старалась?
– Но дед говорит, что женщин глупо баловать и с ними надо быть строже, чем с собаками!
– Ну, дед ваш сеньор важный, с ним не поспоришь, да только вы же видели, как он относится к вашей бабушке? Даже коня своего так не балует, как её!
Леон кивнул. Слово бабушки в замке для всех закон, только она редко чего желает.
– Если бы ваш дед смолоду относился к мадам Матильде так, как сейчас, то она ещё долго радовала бы нас всех. Я помню времена, когда он в буйстве своём поднимал руку на неё, и только когда она чуть не умерла, да сеньор Алейн, будучи ещё совсем мальчишкой, не зарычал бы на него, аки дикий зверь, то не опомнился бы ваш дед. Не допускайте чужих ошибок, сеньор Леон.
– А как же девицы, что по ночам приходят? Я видел, что одна уходила от тебя в слезах!
– Ну, вы сравнили сеньору и трактирных девок! Сеньора - это благополучие замка и всех, кто живёт в нём, мать ваших детей, а весь толк от девок, чтобы грела и уду давала облегчение, а если не может, то приходится поучить её маленько.
Леон ненадолго задумался. Ему было сложно понять, к кому из дев надо относиться с уважением, а кто служит исключительно для его удовлетворения. С трактирными грудастыми девками всё понятно, как и с деревенскими, а вот городские изрядно путают его, но с этим он потом разберётся, а сейчас ему хотелось поговорить о том, что его ждёт в родном замке.
– Бабушке мадам Катрин понравилась, - подталкивая к продолжению рассказа о мачехе, заметил он.
– Она сказала, что мне не стоит ждать зла от неё, а если я не глуп и не обуян гордыней, то не грех у неё поучиться тому, что у нас малоизвестно.
– Очень верно заметила мадам Матильда! Другие народы, может, и варвары, но у всех есть что-то интересное, что пригодилось бы для вашего благополучия. А сеньора Катрин многое разумеет и готова делиться знаниями, только не все готовы принять их по своему скудоумию. Я читал, что у варваров женщин считают равными мужчинам!