Не злите добрую колдунью

Ефиминюк Марина Владимировна

— Не стесняйтесь, — с иронией отозвалась я.

— Не буду ходить вокруг да около, — резковато вымолвила она. — Я знаю, что вас выгнали из ковена.

— Так и есть.

Со стороны Нильса прозвучал очень странный звук, нечто между жалобным писком и истеричным стоном.

— Я не желаю, чтобы мой сын проходил учение у чародейки без ковена.

Хорошо, что не сказала без роду и племени. Уже четвертый день в почтовой шкатулке лежал родовой знак Истванов. Мы отцом отправляли его туда-сюда. Сначала он мне, потом я

ему. Сегодня утром кулон снова вернулся. Пока не успела выслать обратно.

— Нильс, ты едешь домой, — категоричным тоном, дескать, мы подумали, и я решила, объявила госпожа Баек. — Мы найдем тебе другого наставника. Собирай вещи. Ты не останешься в этом убогом месте.

Он окончательно покраснел, надул щеки и сжал губы. Я ждала, когда школяра прорвет.

— Нет, — выпалил он. — Я останусь.

— Чего? — Мадам Баек нешуточно изумилась и, резко крутанувшись, едва не свалилась со стула. Тот ей, буду откровенной, был несколько маловат. — Ты немедленно соберешь вещи, и мы вернемся домой. Больше я не собираюсь обсуждать это твое… обучение. А вы что молчите, госпожа Истван? Не согласны, что с вашим наставничеством у моего сына не будет будущего? Он и так не наделен ни умом, ни талантом. Ему нужны правильные люди…

— Ваш сын, мадам Баек, взрослый и умный молодой человек, — перебила я бесконтрольный поток слов, видно же, что мадам начало заносить на поворотах. — Он способен отвечать за свои слова и принимать решения. Еще он превосходный… неплохой чародей. И Нильс чудесно готовит.

— Хотите сказать, он кладезь талантов? — скривила губы мадам.

— Всем этим я хочу сказать, чтобы вы перестали оскорблять моего ученика и шли бы от сюда с миром.

Нильс подавился на вздохе. Его мама тоже, наверное, подавилась бы, но от возмущения она, похоже, не дышала. Откуда-то из огорода донесся издевательский смешок ведьмака. В общем, обстановка накалялась.

— Ч-ч-что? — Мадам начала заикаться.

— Сумочка-карета-дом, — отправила я по прямому маршруту. — Счастливого пути.

Я толкнула входную дверь, предлагая гостье пройти на выход.

— У меня нет сумочки, — проговорила она.

— Чудесно. Тогда чувство гордости-карета-дом, — кивнула я. — Счастливого пути я вам уже пожелала.

Гостья медленно поднялась, поправила шляпу, которую так и не сподобилась снять, и тихо, но грозно спросила у Нильса:

— Ты уверен, что здесь тебе место?

— Да.

— Прекрасно. — Она подняла брови. — Оставайся, но я требую вернуть все деньги, которые заплатила за обучение этого неблагодарного паршивца. Отдайте мне деньги, госпожа Истван.

— Слушайте, звучит так, будто я должна выкупить вашего сына, — протянула я и пожала плечами: — Ладно, забирайте.

— Сына? — тонким голосом воскликнул Нильс.

— Да деньги же, — с трудом сдержав ругательства, рявкнула я и кивнула мадам: — Забирайте свои деньги у пресветлого. Я их так

и не получила. Так что ваш сын на полном пансионе за свой счет.

Госпожа Баек наконец покинула дом и от души шарахнула дверью, отчего табуретопес, стоящий под столом, испуганно подпрыгнул.

— Проводи ее, — кивнула я Нильсу. — И скажи, что на ковен Истванов надо пожаловаться в магический совет.

— А если она запихнет меня в карету? — испугался тот.

Я измерила здоровяка задумчивым взглядом и покачала головой:

— Вряд ли. Если только у нее пару стражей в карете сидит. А с одним кучером они не справятся.

Вечером ведьмаку с прислужницей все-таки доставили портальный амулет.

— Мы уйдем завтра утром, — проговорил он, бросив на меня странный взгляд.

Вещи они собрали быстро. Танита запихнула в сумку мое домашнее платье, а я не захотела указывать на эту ошибку. Пусть носит, если нравится.

Они забрали дракона и на рассвете вышли из дома, без лишнего шума, чтобы не разбудить даже Йосю. Я не пропустила их отъезд просто, потому что не сомкнула за ночь глаз.

Дверь закрылась, в доме стало совсем тихо. И пусто. На меня навалилось странное ощущение всепоглощающего одиночества. Не спасал даже привычный храп школяра, несущийся из-за стены.

Я спустилась в кухню и никак не ожидала, что входная дверь резко откроется, и ведьмак, хмуро и решительно, переступит через порог. Напрочь затоптав чистый, вымытый Нильсом накануне пол.

— Что-то забыл? — спросила я, стараясь не замечать, как сжалось сердце. Специально же не хотела выходить из комнаты, пока они с Танитой не уедут. Никогда не любила прощания. Особенно с людьми, которые не собирались возвращаться.

Он швырнул заплечную сумку на пол и резковато произнес:

— Я был серьезен.

— Ты насчет чего? — недоуменно нахмурилась я.

Тремя шагами Фентон пересек расстояние между нами. От него пахло дождем, особенным августовским холодом и чистым мужским ароматом.

— Ты говорила, что я волен создать собственный клан.

— Верно.

— Будь моим кланом, Агата, — не сводя с меня пронзительного взгляда, произнес Фентон. — В башне Варлоков много места и совершенно нет темных чародеев. Сможешь разбить оранжерею с репейником и завести сколько угодно нечисти. Тебе там понравится.

— Подожди, ты что же, предлагаешь светлой чародейке вступить в шабаш? — Я вопросительно изогнула брови.

— Тогда будь моим ковеном.

— Но ты же верховный колдун, а не пресветлый маг…

— Господи, Агата, ты можешь хоть раз промолчать и согласно кинуть?

Сам от себя не ожидая, я прикусила язык и кивнула.

— Какая послушная добрая колдунья…

— Зачарую.

— Ты уже зачаровала меня, фея. Даже без светлой магии.

С улыбкой он обнял мои щеки прохладными ладонями и накрыл губы глубоким поцелуем.