Не злите добрую колдунью!
Шрифт:
– Проклятие, – невесело хохотнул Фентон. – Я удивился бы, если бы все получилось настолько просто.
Надежда на быстрый обмен лопнула как большой мыльный пузырь. Внутри всколыхнулся гнев. Но яростным взглядом невозможно превратить подлеца в камень, только магией. Ее-то во мне имелось в избытке – Варлок был из колдунов, способных одним ритуалом запоганить жизнь чародейке. И темная сила пульсировала внутри, незнакомая и агрессивная, будоражила кровь, но без умений была совершенно бесполезна.
Сжав
– Что же выходит? Моя магия осталась у вора чужого наследства? Блеск!
– Полегче со словами, светлая, – посуровев, сцедил ведьмак.
– Я и сотой доли того, о чем сейчас думаю, тебе не высказала! – взвилась я. – Если ты не вор, какое отношение имеешь к Хэдлеям?
– Семья Хэдлей много лет входит в клан Варлок.
– А ты кто такой? Очень, знаешь ли, хочется знать, в чьих руках моя родовая сила.
– Я их верховный маг, – веско уронил он.
Все традиции у ведьмаков родом из темных времен магических войн и огнедышащих драконов. На тринадцатый день рождения они вызывают демонов, чтобы в зрелости у избранных везунчиков случилось восхождение силы. Они становятся верховными магами. За такими идут темные чародеи и прислужники, а нечисть несется, не чувствуя под собой копыт. Понятия не имею, почему его побаивается Йосик. Возможно, от переизбытка уважения.
– Ничего не слышала о твоем клане, – процедила я. – Он не особенно знаменитый? Или просто угас?
И хотя ответ можно было прочитать в глазах ведьмака, он его все же озвучил:
– Поэтому я здесь: чтобы мой крошечный, никому не известный клан не угас окончательно. Так что, светлая… – Фентон сделал ко мне шаг. – В твоих руках тоже непростая сила, и мне очень хочется ее вернуть. Бессмысленно злиться. Выход есть.
– Тогда поделись гениальной идеей, верховный ведьмак. Вдруг сработает, и мы поменяемся обратно.
– Обратимся к памяти предков, – неожиданно предложил он.
Я даже моргнула, пытаясь понять, о чем он толкует, а потом брезгливо поморщилась:
– Ты духов, что ли, предлагаешь вызвать?
– Мы же светлые, право слово, – неодобрительно покачал Фентон головой, словно именно я предложила воззвать к какой-нибудь темной ведьме. – Просто расчехлим родовой гримуар.
– Покажешь родовую книгу? – присмирев неожиданно даже для себя, переспросила я. Все-таки не зря умные люди говорят, что гнев – плохой советчик.
– Скажу больше: дам ее прочесть. – Он почти с отвращением посмотрел на свои искрящие пальцы, и голубоватые отблески инфернально отразились в глазах. – Вряд ли предки Варлоков сейчас меня признают.
Обшарпанная дверь в соседский дом оказалась настежь раскрытой. Мы дружно встали перед порогом. Холл ничуть не изменился: выглядел уставшим и печальным. Облезлые стены, словно поглощали скудный прозрачный свет, проникающий
Ладно, я по привычке опасалась входить в ведьмовской дом без приглашения. Вдруг шарахнет каким-нибудь заковыристым заклятием? Почему застрял Фентон, оставалось неясным. Любезно ждал, когда я налюбуюсь на его жилище?
– Может, позовешь? – нетерпеливо буркнул он.
– Хочешь, чтобы я тебя пригласила? – Изогнув брови, я указала пальцем в дверной проем: – Вообще-то, это твой дом.
– Но из нас двоих ты с темной магией, – напомнил ведьмак, словно об общей неприятности можно было забыть за пять коротких минут.
– Ну ладно… – чувствуя себя если не чокнутой, то где-то очень близко, протянула я. – Добро пожаловать, чародей Фентон Варлок, в ведьмачье логово. Не стесняйся чувствовать себя как дома, потому что ты действительно входишь в собственный дом.
Тот кинул на меня крайне недовольный взгляд и, перешагнув через порог, бросил:
– Чего застряла? Отдельного приглашения ждешь?
Конечно, жду, демоны тебя дери!
– Буду считать, что ты меня пригласил, – пробормотала я себе под нос, проникая в жилище темных магов.
Оно находилось в страшном упадке. В углах свисала паутина. Исхоженный пол натужно скрипел и ходил ходуном. Потолок почернел от влажности, и запах стоял, как в лавке старьевщика. Немногочисленная мебель была накрыта пыльными чехлами. Портрет бывшей хозяйки, висящий в гостиной над камином, потемнел настолько, что в нем едва угадывались очертания женской фигуры.
Всегда считала, что люди чешут языками, когда говорят, будто портреты сильных ведьм заполняются тьмой. Но – гляньте-ка! – на стене висел черный прямоугольник в богатой раме, похожий на окно в преисподнюю.
– А где Дюк? – полюбопытствовала я.
– Кто такой Дюк? – не понял его безответственный хозяин.
– Твой любимый неживой питомец.
– В погребе, – неопределенно кивнул он, и как-то сразу вспомнилась дыра в полу холла, откуда мог выбраться не только отдельно взятый мертвец, а целое древнее зло.
– Он проснется и на тебя нападет, – мрачно предсказала я. – Умертвия предпочитают первыми жрать светлых.
– Надо было закрыть его на замок? – развеселился ведьмак.
– В идеале подпереть дверь шкафом и заколотить дыру в холле, – назидательно высказала я.
Фентон бросил над плечом насмешливый взгляд.
– В погребе не нашлось ни шкафа, ни двери.
Ей-богу, он слишком легкомысленно относился к вопросам о содержании экзотических любимцев, способных прикончить полдеревни. А учитывая, каким голодным пробудится Дюк, вполне вероятно, в расход пойдет целая деревня. Кровавый пир начнется со светлого, живущего рядом и неспособного защититься магией.