Не зная отдыха и сна
Шрифт:
– Да это я понимаю, но и ты не глуп, и понимаешь, что другие тоже также думают как и я. Они могут донести на орка, тогда с тебя уже спросят почем ты не донес о нем первым? Укрывал преступника? Значит ты с ним в сговоре.
– Вот ты Прохор и проследи, что бы никто языком не трепал, а то без жалования оставлю. Подкинь им мысль, что они все равно не заработают, а неприятности наживут. Но когда придем в Грановерд, рассчитаемся с ним, можешь делать что хочешь. А пока свои догадки держи при себе. – Купец посуровел. – Ты понял меня, Прохор?
Приказчик поперхнулся вином.
Откашлявшись, он тихо произнес. – Понял. А если жандармы спросят почему раньше не сообщил патрулям?
– Скажешь, знал, что патруль заберет награду себе. Они поймут, – Равнодушно отозвался купец. – Кроме того скажешь, что боялся его. Он ведь колдун. Мог порчу навести. – Приказчик вновь согласно закивал.
– Значит в Грановерде меня будут искать. – Размышлял Фома, – но до города он доберется без проблем. Купец это устроит. Телепортом воспользоваться не получится. Тогда нужно уходить на корабле. Лучше воспользоваться рыбачьим судном. Они и рыбаки, и контрабандисты в одном лице... Исчезнуть сейчас? – Тем самым подтвердить их догадки. «Сыскари» жандармов поймут, что он движется вглубь империи. Поиски станут более интенсивные. – Ладно, – решил Фома. – По ходу что-нибудь придумаю. Странно что они вообще его ищут. Не иначе бояться шпионов, что вызнают, о ходе подготовки к войне с Вангором. Не иначе. – Мысленно повторил он.
Но утром события повернулись по другому. Фома ночевать на постоялом дворе не остался. Он пошел на сеновал и залез на самый верх, закопался в сене. Его привычки вольного орка не давали ему насладится простынями и кроватями. Нюхать запах отхожего ведра, он не горел желанием. Гораздо ближе был ему запах сена и животных. Довольно закрыв глаза, он провалился в дремоту.
Разбудил его тихий разговор. Говорили двое и разговор вели о нем. Фома насторожился.
– Круц.
– Услышал он знакомый голос. – когда завтра приедем на постоялый двор, там должны быть патрули дорожной стражи. Село большое и они там будут обязательно. Ты подойдешь к их старшему и скажешь, что для них есть важная информация. Пусть он выйдет на крыльцо. Я там его встречу. – Голос по всей видимости принадлежал приказчику Прохору.
– Зачем?.. Не хочу я со стражами связываться…
– Дурень, надо про орка сообщить.
– А че о нем сообщать, он сам на виду….
– Дурень ты и есть дурень. За него награду дают, я тебе как получу ее, золотой илир дам. Понял.
– Золотой илир? А... А что я им скажу?
– Скажешь, что на крыльце его ждет человек с важной информацией.
– А если стражи не будет?
– Ну а если не будет, ничего не скажешь. Только смотри не проболтайся, а то награду не получим.
– Не сумлевайтесь, господин приказчик, все сделаю как надо. Когда Круц Вас подводил? Во-от… и я говорю не было такого.
Голоса затихли, скрипнула воротина сеновала и стало тихо.
– Не унимается Прохор, – беззлобно подумал Фома.
Через пару рисок послышался вздох и шорох. Кто-то лез к нему на верх. Прополз шурша сеном и Фома увидел силуэт человека. Тот уселся к нему спиной и что-то под нос себе бормотал. Фома протянул
Утром он первым пришел в зал и сел за стол. Он спокойно сидел, неспешно поглощая пищу и видел как суетились обозные, ища кого-то, ругаясь при этом и крича навесь двор. – Круц! Старый пьяница! Где ты спрятался. Поиски продолжались долго, но наконец приказчик догадался послать охрану, поискать на сеновале. Оттуда притащили обездвиженного Круца. Мужик тяжело дышал и все видели что он парализован. Подошел и Фома остановился рядом с купцом. Тот с кривой злой усмешкой смотрел на ездового. Повернулся к Фоме и в сердцах сплюнул. – Опять какой то дряни напился дурень. Придется оставить его здесь, оклемается догонит. А не догонит без жалования оставлю.
Потом хмуро посмотрел на охранников. – Чего встали! Тащите его на постоялый двор. Пусть там отлеживается. А ты, Прохор, – купец погрозил пальцем бледному приказчику, – плохо за людьми следишь, оставь плату за него хозяину за суток так скажем... четверо... не больше.
После начала движения ближе к полудню к нему как бы не в значай подъехал приказчик. – Ты с нами уже третий день, а я не знаю как тебя зовут? – задал он вопрос. Фома равнодушно кинул на него взгляд и отвернулся. – Зови меня Клыкастый, человек.
– Клыкастый, – хмыкнул Прохор. – Это не имя, это кличка как у бандитов. Он испытующе глянул на орка. Фома посмотрел на приказчика. – Если ты узнаешь мое имя, то мне придется тебя убить, человек.
Прохор от таких слов даже вздрогнул и придержал лошадь. Потом вновь поравнялся с орком. – Почему это сразу убить? – спросил он.
– Потому что тот кто знает имя орка, тот или друг или родственник. Они не могут навредить. Ты мне не друг и не родственник, а зная мое настоящее имя, можешь навести колдовство. Вот почему. Мы орки чужакам своих имен не открываем.
– Вот как? – удивился приказчик, – интересные у вас обычаи. Дикарские можно сказать. Все это от того что вы орки очень суеверные. Ну как знание имени можно использовать во вред? Это все полный бред и ерунда.
– Хочешь проверить? – усмехнулся Фома.
– Что проверить? – не понял его приказчик.
– Скажи мне свое имя и я наведу на тебя порчу.
– Имя? – Прохор ухватил в страхе свою седую бороду. – Порчу? – Он притормозил лошадь и дал возможность Фоме уехать вперед. Поравнявшись с купцом зашептал. – Точно тебе, Играм, говорю, он это.
– Ты о ком?
– Об орке. Говорит скажи мне свое имя и я наведу на тебя порчу. Опа-асный тип!
Купец лишь усмехнулся. – Зачем ты к нему полез?
– Да так... хотел понять, он это или не он.
– И как, понял?
– Понял, – раздраженно буркнул приказчик. – Жаль будет, если денежки кому-то другому утекут.
К вечеру они прибыли в большое село. На окраине стоял обширный постоялый двор и там уже находилось несколько караванов других купцов. У коновязи стояло десяток боевых коней, укрытых кожаной броней.