Не зная отдыха и сна
Шрифт:
Не успел Фома принять работу, как в дверях раздался рев раненного лорха.
– Когда мне принесут жратву, рыбьи дети! Хотите под килем у меня поплавать?... Но крик тут же замолк. Фома увидел обмерших матросов и обернулся. В дверях стоял гигант и пригибаясь, чтобы не задеть головой притолоку, смотрел на то, что стало с камбузом.
– Это что?… Это кто? … Ты кто?
– Я корабельный лекарь…
– А я капитан!… Откуда ты тут взялся, зеленая вонючка? Пшёл от сюда!
– Я прибыл по Вашему запросу, капитан и навожу порядок на камбузе. У меня есть направление...
–
– Не вопрос, капитан, – спокойно ответил Фома. – я уйду. С Вас неустойка десять золотых, иначе корабль не выйдет из порта.
Громила не веря своим ушам, уставился на орка. Почесал заросшую щеку. – Неустойка? – повторил он, но уже спокойным тоном. Он понял что орк в своем праве. Заявка исполнена, претензий к работе лекаря не было предъявлено. Кроме того камбуз вычищен.
– Пошли, – совсем успокоившись, приказал капитан и повернулся чтобы уйти. На ходу обернулся и злорадно добавил. – Если не вылечишь мою зверушку, вылетишь от сюда из катапульты вместе с претензией. Надеюсь долетишь до своей гнилой конторы.
На лицах команды появились робкие признаки надежды. Все хотели посмотреть полет ненавистного орка.
В каюте капитана на красных бархатных подушках лежала с закрытыми глазами маленькая собачка. Она тяжело дышала.
– Вот больной. Лечи! – Капитан погладил по голове собачку и жалобно сморщился, – третий день ничего не ест. Слышишь как дышит? Фома понял насколько это животное близко капитану. Он всем своим видом, не скрывая, разделял страдание маленького пушистого комочка.
Фома подошел к собаке, поглядел на нее магическим взором, затем осторожно чтобы не причинять еще больше страданий, открыл ей пасть и не обращая внимания на ее жалобный писк, на то как окаменело лицо громилы капитана, засунул туда руку. В магическом зрении он видел воспаление в горле. Так бывает от застрявшей косточки. И точно. Он нащупал обломок и удерживая, рвущуюся и скулившую собаку другой рукой, вытащил занозу. Бросил облепленный зеленным гноем кусок острой кости на пол и наложил на собаку заклинание исцеления.
– Все. – Произнес он. – Сегодня не кормить, а завтра она будет совсем здорова. Капитан ошарашено смотрел то на собаку, то на кость. Его лицо темное от гнева разгладилось и на нем, редко знавшем улыбку, проявились глубоко запрятанные, почти позабытое чувство благодарности.
– Зеленый, ты принят в команду, – наконец произнес он и широко улыбаясь, оголив большие желтые зубы, протянул орку руку. – Добро пожаловать, док. Жалование тебе увеличиваю до двух серебряных илиров в круг. Заслужил.
– Фома кивнул, – Спасибо кэп. – и пользуясь его хорошим расположением духа, попросил. – Мне нужны деньги на покупку еды для команды и приобретение эликсиров.
– Деньги на жратву, док, находятся у дропа и боцмана. Если не послушают тебя, можешь утопить их в море. Ты я видел привел камбуз в порядок. На эликсиры сейчас дам, двух золотых тебе хватит? – Фома согласно кивнул.
– Ну... скажи.. там чтоб несли мне жратву. Проголодался я. – Фома вновь кивнул.
Он вышел и не заходя на камбуз,
Одноногий скучал за пустыми столами, увидав Фому, усмехнулся. – Что, морда зеленая, выгнали, тебя?
– Нет не выгнали. Отблагодарить тебя хочу.
– Отблагодарить? Это хорошо. Давай благодари.
Через полчаса к кораблю прикатили телеги с провизией и на них матросы, по приказу Фомы нагрузили пустые бочки. Вскоре они вернулись с чистой водой. Боцман скрепя сердцем, расплачивался за товар. Но не спорил. Вся команда уже знала, что капитан принял лекаря в команду и удвоил жалование. Перечить ему никто не собирался.
Обед в этот день задержался, но зато к удивлению команды кормили матросов наваристой ухой и кашей с мясом и что еще больше всех удивило -каждому была дана кружка вина. Такого не было отродясь. Матросы уже привыкли, что на стоянках, они добывали пропитание себе сами.
Офицерам в кают компанию пищу принесли из трактира. Привез ее хромой трактирщик в соломенной шляпе. Молоденький матрос с опухшим ухом был стюардом и подавал на стол.
Вообще на торговом корабле по общепринятой практики офицерами считались, сам капитан, два помощника капитана, плотник и лекарь. В плавании к ним в кают компании присоединялись купец и приказчик. Но сейчас товар еще не грузили и погрузка ожидалась только завтра. Поэтому на корабле торговых людей не было.
Капитан оглядел шикарный накрытый стол с яствами и довольно потерев ладони, буркнул – Ну будем. – Он первым ухватил жаренного гуся и отломил половину. Следом за ним за еду принялись остальные. Капитан поднял пустую кружку и стюард тут же наполнил ее вином.
– Ну, за нашего лекаря, – произнес тост капитан и все кроме старпома подняли свои кружки.
– А ты, Порнат, чего? – спросил его капитан.
– Я больше не пью, кэп. Лекарь изгнал из меня демонов запоя. Стюард, воды мне.
– Капитан громко расхохотался. – Слышал я, от боцмана про твои битвы с демонами. Ха-ха-ха. Ну не пей, а я выпью.
Новым лекарем довольны были многие, но не все.
Фома хорошо понимал настроение царившее среди матросов. Боцман, дроп и избитые моряки не простили ему обиды. И если боцман сам не полезет к нему, то подговорить тех кого он мордами возил по полу, вполне мог. Кроме того он мог пообещать им, прикрыть их от гнева капитана. – Надо только все сделать тихо. А там скажем что сам лекарь виноват. – Примерно так размышлял Фома лежа у себя в каюте.
В полночь без стука растворилась дверь и вошел второй помощник капитана. – Док. Я не могу спать в своей каюте. Давай поменяемся.
– А что случилось? – Фома сел на постели.
– Понимаешь, док, мне в темных углах кажутся прячутся демоны. Сидят твари и смотрят на меня. Смотрят и ждут. Ждут когда я усну, чтобы напасть.
– Хорошо господин Порн. Я сейчас перенесу свою постель к вам в каюту и принесу вашу. – Фома встал, свернул свою постель вместе с матрасом из конского волоса. В таком не водились блохи. И вышел вскоре он принес постель второго помощника капитана, аккуратно расстелил ее и пожелал бледному вторпому спокойной ночи.