Не знаю, не помню
Шрифт:
Бассейн я так и не построил, качели и песочница тоже не понадобились. Время на даче движется медленно, кажется, что жизнь проносится, кипит и клокочет где-то там, в черте города, а тут, в тени тутовника, ты остаешься на обочине.
Я приезжаю сюда на выходные раз в две недели, проверить, все ли в порядке, подкинуть денег соседу (по совместительству охраннику и садовнику). Впрочем, сегодня я приехал и по другой причине.
Я сижу на веранде в старом шезлонге, укрыв ноги пледом. В воздухе легкая прохлада, я люблю осень, когда уже совсем не жарко, но еще не холодно.
Сижу я так недолго, потому что вскоре на территорию участка въезжает новенький белый Range Rover Sport, за рулем которого мой друг Анар. В машине еще две девицы, лет на десять младше нас, одна его «постоянка»,
Школьный друг Анар – налоговый инспектор, гроза бакинских предпринимателей, кошмарный сон бизнесменов нашего города. Раньше он был счастлив, когда ему что-то давали в зубы, теперь он называет конкретную сумму, с которой не скинет ни копейки. За годы у него выработался иммунитет, ему чихать на возможные «пожелания» потратить деньги в аптеке. Поэтому внедорожник под задницей, телефон «Верту» в руке, дорогие костюмы, дизайнерские джинсы. И плевать на проклятия за спиной. Вдобавок он возьмет товар на немаленькую сумму (самое настоящее натуральное хозяйство), если приходит в какой-нибудь магазин одежды. Даже женской одежды. В два пакета. Один – жене, второй – любовнице. Вот этой, не помню, как ее зовут.
– Ха-ха, у вас тарелки со Спанджбобом!
Это она говорит.
Тарелки у нас одноразовые (легче убираться за собой), но Анар – большой оригинал, купил в супермаркете детские тарелки с каким-то мультяшным героем.
– Как будто с детского дня рождения остались, – продолжает вторая.
Дура ты, не было здесь никогда никаких детских праздников.
Анар разливает в рюмки водку. Рюмки у нас настоящие. Девчонки пьют чилийское вино. У моей высокая грудь в облегающей майке и шаловливый взгляд.
Анар рассказывает что-то про работу, про кадровые изменения.
А помнишь, мы с тобой ехали на рыбалку? На какое-то вонючее озеро где-то в Бинагади [4] . На твоем стареньком «Опеле», помнишь? Мы умудрились застрять в луже, машина не могла ни проехать, ни подать назад. Ты ушел искать рыбаков для подмоги, а я сидел в машине под палящим солнцем, в этой луже, в компании лягушек и стрекоз. Ты помнишь?
Теперь у тебя внедорожник, на нем бы мы там проехали. Но мы не едем больше на рыбалку. Как давно это было.
4
Поселок на Апшероне, пригород Баку.
Как же ее зовут, черт?
У нее очень красивый изгиб спины, пшеничные волосы, раскиданные по спине.
Я беру ее сзади, глубоко проникаю в нее, мну руками ее груди. Они висят, вызволенные из плена пуш-апа, как висячие сады Семирамиды. Да, я знаю, я пьян.
Она, безусловно, красива, но мне хочется разрушить эту красоту. Я наматываю ее волосы на кулак и тяну на себя. Она вскрикивает, но улыбается. А нам нравится грубый секс, оказывается.
Я тяну волосы сильнее. Она смеется, пытается смотреть на меня. Правильно, Семирамида, смотри на меня, когда я с тобой трахаюсь, show me your beautiful eyes, да-а-а-а…
Вечером я вызываю местного таксиста, и он увозит девушек в город. А мы пока не расходимся, вскоре к нам присоединяется Поэт.
На самом деле Поэт – это два разных человека, но когда они вместе, мы называем их Поэт, потому что одного зовут Микаил, а другого Мушфиг [5] .
Мы о чем-то разговариваем во дворе, смеемся. Потом заходим в дом, присаживаемся за журнальным столиком. Микаил достает целлофановый пакетик с планом. Я протягиваю ему старую газету.
5
Микаил Мушфиг (1908–1939) – азербайджанский поэт.
Действия Микаила выдают в нем любителя анаши со стажем. Мы сидим в помещении, сквозняка нет, но все равно Мика прикрывает ладонью горку перемешанной с табаком анаши на газете. Правой рукой он забивает косяк. Подсасывает со стороны фильтра. Трамбует
Раскуренный Микой косяк идет по кругу. Все сосредоточенно затягиваются. Мушфигу хорошо уже до затяжки.
– Анекдот, – объявляет Микаил, – Мирза Алекпер Сабир [6] приезжает в какую-то деревню на литературный меджлис. Незаметно наступает вечер, и Мирза Алекпер Сабир решает заночевать в деревне. «Mаni haml tanlylr, liboy [7] qaplnl d"oyа bilаrаm [8] ». Стучит в первую же дверь, а там шейхор [9] сидит, план забивает. «Kimdir?» [10] – шейхор спрашивает. «Mаnаm, Mirzа аlаkbаr Sabir». – «Ale, "uc"uv"uz sikdirin!» [11]
6
Мирза Алекпер Сабир (1862–1911) – азербайджанский поэт.
7
Слово-паразит в разговорной речи, искаженное от русского слова «любой».
8
«Меня все знают, могу постучать в любую дверь» (азерб.).
9
Наркоман.
10
«Кто там?» (азерб.)
11
«Это я, Мирза Алекпер Сабир». – «А все трое пошли нах!» (азерб.)
Этот глупый старый анекдот мы все знаем, но под план он всегда идет хорошо. Мы хохочем.
– Трое: Мирза, Алекпер, Сабир… – перечисляет Мика и смеется.
Всем хорошо. Мушфигу еще лучше. Он бьет себя по животу.
– Это что такое? Ха-ха. Bu nаdir? [12]
– Опять началось… – говорит Анар.
Микаил бережно кладет второй косячок в карман.
– Поехали на море.
Через пять минут Range Rover Sport осторожно подкатывает к берегу моря. Идиотская идея, конечно, ехать затемно на пустой осенний пляж, и хорошо, что сегодня безветренно, песок не шуршит по бортам машины и не метет в открытые окна.
12
Что это такое? (азерб.)
– Bu nadir? Я не чувствую свой живот. Ха-ха.
– Бля-я-я, – произносит Анар, не глядя на Мушфига и вытягивая голову, чтобы оглядеть дорогу.
Он останавливается в двух метрах от моря. Мы выходим, ступаем по влажному песку. Стоим в свете фар.
Микаил раскуривает второй косяк.
После затяжки я смотрю вдаль, туда, где темное небо сливается с морем. Я смотрю в море, и мне кажется, что я смогу пройтись по воде, и там за горизонтом я найду успокоение, там я найду ответы на все вопросы. Но Анар меня опережает.
– Бля, я ноги промочил!
Он слишком близко подошел к воде, и набежавшая волна залила его туфли.
– Кто же едет на дачу в туфлях? Bag yeridir dа! [13] – восклицает Мика.
– А типа в кроссовках можно в воду лезть?
Это я говорю, только голос будто не мой. Мушфигу по-прежнему лучше всех.
– Ха-ха, мой живот улетает! Bu nаdir? Это не план, это какой-то героин!
Я смотрю в море. Я очень люблю море, оно всегда в движении, оно всегда разное. Может, я смог бы жить в любом другом городе, если бы там было море…
13
Это ведь дача! (азерб.)