Неандертальцы
Шрифт:
Этот шаг обусловлен изменением взгляда на биологическую систематику людей среднего и верхнего палеолита и геологической современности - все они признаются представителями единого вида Homo sapiens. Но только что достигнутому согласию ученых в вопросе о том, проходил человек стадию неандертальца в своей эволюции или нет, вновь грозит нарушение, ибо большинство советских антропологов придерживаются иного взгляда на систематику и, подчеркивая качественный характер отличий физических типов современного человека и человека неандертальского, возводят последнего в ранг самостоятельного вида.
Отличия современного человека от неандертальца не столь явны, как от человека
Попробуем судить не по окаменевшей форме, не по внешним особенностям ископаемых остатков неандертальских людей, а по их деяниям. Ведь следы таких деяний дошли до нас в не меньшем количестве, чем окаменевшие кости. И тогда окажется, что под покатым лбом неандертальца горела истинно человеческая мысль - она руководила людьми в их противостоянии Великому оледенению, она разрабатывала те разнообразные приемы труда и охоты, что позволили человеку выстоять в эпоху наибольших экологических потрясений. Глаза, упрятанные под мощное надбровье, которое отличает неандертальца от современного человека, - эти глаза светились любовью к ближним, состраданием к слабым и старым, к больным и умирающим. Но эти же глаза исступленно взирали на действо каннибалистической магии. "Человек словно в зеркале мир - многолик. Он ничтожен - и он же безмерно велик!" - писал Омар Хайям...
Возможно, речь неандертальца отличалась плохой артикуляцией. Но ни плохо развитая речь, ни скошенный лоб не помешали неандертальцу осознать свое исключительное место в природе, понять величие драмы жизни и смерти, не помешали ему попытаться вступить в борьбу со смертью. С великой надеждой на жизнь после смерти он зародил живущую и в наши дни традицию провожать в последний путь своих близких и своих героев цветами и ветками хвойных деревьев.
А его трудовая жизнь? Отличалась ли она качественно от жизни пришедшего ему на смену кроманьонского охотника? Конечно, каменный инструментарий и кремневый арсенал кроманьонца более разнообразны и более совершенны, но при этом они все еще так близки к неандертальским и так далеки от инструментария и арсенала человека космической эпохи. Так где же провести качественную грань между неандертальским человеком и современным человеком? Чему придать больший вес - свидетельствам костей или же свидетельствам человеческого труда, разума и духа?
Примерно такими видятся мне, одному из читателей этой книги, причины, по которым ее автор вслед за своим авторитетным научным консультантом отказывается от признания видовых - качественных - различий между неандертальским и современным человеком.
Но от этого лишь еще больший драматизм приобретает тайна исчезновения неандертальцев - современный центр всей неандертальской проблемы. Что произошло? Какая трагедия разыгралась во всей Ойкумене ледниковой эпохи? Как могло случиться, что люди - настоящие люди, понятные нам в своем труде, близкие в проявлениях своего интеллекта, - вдруг, менее чем за одну двадцатую всего времени своего существования, повсеместно исчезли с лица Земли, уступив поле жизни кроманьонцам и другим, близким по типу людям?
Здесь необходимо указать, что в науках о человеке проблема смены неандертальского типа людей типом кроманьонским разрабатывается в
Сегодня у обеих гипотез много сторонников и в нашей стране и за рубежом, более того, и здесь и там отдельные ученые переходят с одних позиций на другие. Коснемся их лишь в той части, в какой они затрагивают вопрос о судьбах неандертальцев на завершающем этапе их двухсоттысячелетней истории.
Полицентризм трактует исчезновение неандертальцев как повсеместное закономерное превращение их в людей современного биологического вида. Это превращение совершилось под воздействием трудовой деятельности, культуры и растущего интеллекта, то есть под воздействием социального фактора как главенствующего над биологическим, способного придать всему процессу небывалое в природе ускорение и приводящего к одинаковым итогам повсюду, где бы ни жили и ни трудились на Земле коллективы неандертальцев. Такова в крайне упрощенном виде полицентрическая гипотеза множественности географических центров превращения неандертальского человека в современного - своего рода счастливый конец неандертальской истории.
Моноцентризм рассматривает исчезновение неандертальцев как вытеснение их человеком нового вида, эволюционно более продвинутым и социально более прогрессивным. Согласно этой гипотезе, превращение неандертальцев в кроманьонцев могло произойти лишь в одном, наиболее для этого благоприятном районе, обеспечивавшем лучшие условия для ускоренного социального прогресса, который повлек за собой прогресс биологический. Таким географическим районом принято считать Ближний и Средний Восток - стык континентов Старого Света, - и здесь, в Палестине, действительно были найдены физически наиболее продвинутые в сторону современного человека неандертальцы, о которых рассказывается в книге. Таким образом, указывая центр, гипотеза исключает из человеческой родословной всех неандертальцев, которые заселяли периферические по отношению к этому центру области тогдашней Ойкумены. Такова в крайне упрощенном изложении моноцентрическая гипотеза превращения неандертальского человека в современного.
Согласно этой трактовке, исчезновение неандертальцев - трагическое завершение их долгой борьбы. Счастливого конца дождались лишь те группы, которые избрали для жизни не слишком холодные и не слишком жаркие страны в срединной части обитаемого тогда мира, на перекрестке всех потоков информации того времени. Но периферию - всегда обширнее любого даже самого широкого центра - ждал отнюдь не счастливый конец. И дело здесь не в эмоциональной оценке событий. По всей обширной периферии неандертальские коллективы, в течение тысячелетий несшие по Земле факел человеческой жизни, не дав ему угаснуть в пору самых жестоких стихийных потрясений, должны были, в соответствии с гипотезой моноцентризма, уйти, вымерев, если не в результате прямого физического их уничтожения, то в конкурентной борьбе с представителями нового вида человека.
По моноцентрической версии конец неандертальской истории подлинно трагичен, как бы ни пытались мы смягчать в своем воображении картины вторжения и вытеснения одних групп людей, уже доказавших свое человеческое достоинство, другими, которым еще предстояло это сделать.
Человек вглядывается в прошлое, чтобы лучше ориентироваться в настоящем и будущем. Как ни полярны изложенные гипотезы исчезновения неандертальцев, между ними возможны компромиссы.
Прибегнем и мы к такому построению, чтобы уяснить важность этой проблемы прошлого для нашего настоящего и будущего.