Неандертальский параллакс. Трилогия
Шрифт:
— Не волнуйся, — глухо сказала Мэри. — Просто обними меня.
И Бандра так и сделала.
Глава 44
Мои дорогие люди, дорогие Homo sapiens, мы продолжим наше большое путешествие, продолжим наш чудесный поиск, продолжим наш путь вперёд и ввысь. Это наша история, и это наше будущее. И мы не остановимся, не запнёмся, не сдадимся, пока не достигнем самых дальних звёзд.
Понтер и Адекор много времени проводили в штаб-квартире ООН, консультируя
В Лаврентийской университете, разумеется, начались рождественские каникулы — что означало, что Мэри и Бандра не были привязаны к Садбери. Они решили слетать в Нью-Йорк, чтобы встретить Новый год с Луизой, Понтером и Адекором на Таймс-сквер.
— Это невероятно! — говорила Бандра, почти крича, чтобы её было слышно за шумом толпы. — Сколько здесь народу?
— Обычно собирается где-то полмиллиона.
Бандро огляделась вокруг.
— Полмиллиона! Я не думаю, чтобы полмиллиона барастов вообще хоть когда-нибудь собирались вместе.
— Так почему вы празднуете новый год именно в этот день? — спросил Понтер. — Это не солнцестояние и не равноденствие.
— Гмм, — сказала Луиза. — Если честно, я не знаю. Мэри?
Мэри покачала головой.
— Без понятия. — Она заглянула Луизе в глаза и попыталась изобразить её квебекский акцент, перекрикивая при этом гомон толпы. — Но любой день подходит, чтоб устроить фи-и-есту! — Нет, улыбку на её лице увидеть пока не удастся; ещё слишком рано.
— Так что же будет сегодня вечером? — спросил Адекор.
Всё вокруг было залито неоновыми огнями.
— Видите вон то здание? — спросила Мэри, указывая рукой.
Адекор и Понтер кивнули.
— Когда-то там располагалась главная редакция газеты «Нью-Йорк Таймс» — вот почему это место зовётся Таймс-сквер. Так вот, видите флагшток на самом верху? Его высота семьдесят семь футов. Огромный шар весом в тысячу фунтов начнёт спускаться по этому флагштоку ровно в 23:59, и ему понадобится ровно шестьдесят секунд, чтобы достичь нижней точки. Когда это произойдёт, это будет знаком начала нового года, и начнётся грандиозное шоу фейерверков. — У Мэри была в руках сумка; все присутствующие получили такие в подарок от Департамента содействия бизнесу Таймс-сквер. — Когда шар коснётся нижней точки, полагается расцеловать тех, кого вы любите и крикнуть «С Новым годом». Но вам ещё надо будет подбросить в воздух содержимое ваших сумок. Они наполнены маленькими кусочками бумаги, которые назваются конфетти.
Адекор покачал головой.
— Сложный ритуал.
— Звучит восхитительно! — сказала Бандра. — Я думаю… Изумление! Изумление!
— Что? — не поняла Мэри.
Бандра показала куда-то ей за спину.
— Это мы!
Мэри повернулась. Один из гигантских телеэкранов показывал Бандру и Мэри. На глазах у Мэри — это и правда было захватывающее зрелище — камера переместилась влево и показала Понтера и Адекора. Впрочем, через несколько секунд на экране появился мэр Нью-Йорка, машущий толпе. Мэри снова повернулась к остальным.
— Наше присутсвие не прошло
Понтер рассмеялся.
— О, мы к этому уже привыкли.
— Вы приходите сюда каждый год? — спросил Адекор.
С неба падал негустой снег, и дыхание Мэри было ясно видно в холодном воздухе.
— Я? Я никогда здесь не была — но я каждый год смотрю эту церемонию по телевизору вместе с примерно 300 миллионами других людей по всему миру. Это уже традиция.
— Который сейчас час? — спросил Понтер.
Мэри глянула на часы; неонового света вокруг было достаточно, чтобы рассмотреть стрелки.
— Ещё только 23:30, — сказала она.
— О-о-о! — сказала Бандра, снова указывая на экран. — Теперь очередь Лу!
Гигантский экран теперь показывал крупным планом прекрасное лицо Луизы и то, как она очаровательно улыбается, заметив своё лицо на экране. Раздались одобрительные крики десятка тысяч мужских голосов. Что же, Памела Андерсон тоже начинала с появления на джамботроне [160] …
Изображение сменилось, и в кадре появился Дик Кларк в чёрном шёлковом пиджаке, стоящий на широком помосте, окружённом сотнями розовых и прозрачных воздушных шаров.
160
Карьера канадской актрисы Памелы Андерсон началась с появления её на телеэкране стадиона во время футбольного матча.
— Здравствуй, мир! — крикнул он, и потом, словно поправляя себя, с идеальной белозубой улыбкой: — Здравствуйте, миры!
Толпа взорвалась криками. Мэри начала хлопать в ладоши одетыми в варежки руками.
— И снова добро пожаловать на Рок-н-рольный новогодний бал Дика Кларка!
Снова крики. Повсюду вокруг них люди махали маленькими американскими флажками, которые раздавали вместе с сумками с конфетти.
— Это был потрясающий год, — сказал Кларк. — Год, в котором мы встретились с нашими давно потерянными братьями, неандертальцами. — На экране крупным планом появился Понтер, которому потребовалась секунда, чтобы определить место, откуда его снимают и помахать прямо в камеру — лицевая панель Хака ярко блестела в неоновой радуге.
Толпа начала скандировать: «Пон-тер! Пон-тер! Пон-тер!»
Мэри чувствовала, что вот-вот лопнет от гордости. Дик Кларк, однако, повёл свою речь дальше.
— Сегодня ночью наряду с известнейшими музыкальными коллективами нашего мира Крек Доналт исполнит своё величайшее произведение «Двое становятся Одним» — прямая трансляция из нашей студии в Голливуде. Но прямо сейчас мы… сэр, сэр, простите, но вы должны уйти.
Мэри растерянно смотрела на гигантский экран. Кларк был на помосте один.
— Простите сэр, но мы в эфире, — произнёс Кларк, обращаясь к пустому месту. Потом он повернулся и крикнул: — Мэтт, мы можем вывести отсюда этого клоуна?
По толпе пробежал ропот. Какую бы шутку ни пытался отколоть Кларк, она явно не сработала. Даже Бандра склонилась к Мэри и сказала:
— Похоже, он облажался…
Внезапно стоявший до тех пор спиной к ним мужчина развернулся — непростое дело, если принять во внимание, что люди стояли как поленья в поленнице. Глядя прямо на Понтера, он сказал: