Шрифт:
Глава 1. Обыденность
В смотровом окне отражались огни сотен звёзд, обостряя чувство одиночества и незначительности в масштабе вселенной.
– Как думаешь, что меня там ждёт? – спросила я у своего нового друга.
Мейр – дорогой моему сердцу космический медвекотик, сморщил свою подвижную мордочку в забавную гримасу, которая должна была обозначать что-то типа «не знаю, посмотрим».
Почему-то остальные пассажиры опасались моего знакомца и предпочитали обходить нас стороной, что лично меня очень устраивало. Надоели эти глупые ухажёры,
Нет, я не попала в рабство и не похищена «зелёными человечками». Свою судьбу я решила сама. Оказавшись лицом к лицу со смертью, я выбрала новую жизнь, какой бы она не была.
*****
История моей прошлой жизни почти банальна: умница, красавица, обожаемая дочь большой и шумной семьи. Многое давалось мне играючи – красавец муж, престижная работа, только я ещё не знала, что это лишь фасад, прикрывавший отнюдь не радостную картину.
День, перевернувший всё, начался так же, как и сотни других – громкий сигнал мобильного телефона разорвал тишину.
По дурацкой привычке переставляла таймер раза три, наслаждаясь такими сладкими и желанными минутами полудрёмы.
– Кира, ну, сколько можно? – ворчливо бормотал муж, натягивая одеяло на голову, стараясь скрыться от назойливого рингтона.
Так не хотелось расставаться с миром грёз, но реальность всегда меня находила в самый неподходящий момент.
Я часто видела один и тот же сон: в ярких красках синего и зелёного волшебное небо другого мира. Две огромные луны давят на высокий небосвод, буквально заполняя всё пространство. Чувство чистого восторга заполняло меня, как вода пустой сосуд и ничего больше, кроме всепоглощающего удовлетворения и счастья.
– Кира! Как бесит меня твой будильник! Неужели нельзя встать сразу? – вышел из себя Игорь, рывком садясь на кровати.
За одиннадцать лет совместной жизни его присутствие рядом в моей постели стало таким же обыденным, как наличие одеяла или подушки. Когда-то я сходила с ума по этому мужчине, мучаясь от невозможности надышаться с ним одним воздухом, но за мириады минут одиночества обид и разочарований этот по-прежнему красивый самец перестал меня волновать от слова «вообще».
Трудно постоянно прощать и мириться. Я не помню того момента, когда моя любовь иссякла, просто однажды стало совершенно не страшно его потерять.
Разминая сильные, мускулистые плечи, он до боли привычным жестом распахнул теневые занавеси, впуская свет в спальню.
– Долго ты собираешься вылёживаться? Вставай. Завтрак сам себя не приготовит, – ворчливо напомнил он о моих обязанностях.
В нашей семье было вполне справедливое распределение ролей: ему достались все права и привилегии, а мне соответственно то, что осталось.
При всей своей внешней уверенности и брутальности Игорь был ходячим сборником классических комплексов и недостатков. Чего стоит его мамочка, которая звонит нам постоянно с шести утра до двенадцати ночи, не задумываясь о том, чем мы могли бы быть заняты, хотя, в последнее время ей нужно было ну очень постараться, чтобы успеть со звонком в двухминутные периоды, когда муж самоудовлетворялся
Нехотя вылезла из кровати, вступая ногами в новые мягкие тапочки. Подавив привычное раздражение, пошла в ванную комнату, автоматически захватив с полки чистую тряпку, чтобы вытереть очередное болото, которое наверняка оставил после себя мой благоверный.
Закончив вытирать холодный кафель, ополоснула раковину и с удовольствием окунула в прохладную влагу лицо, зачерпывая ладонями льющуюся воду.
Мятный вкус зубной пасты, тихое шуршание запущенной стиральной машины, треск разогретого масла на сковороде – всё это превратилось в какой-то непрерывный ритуал.
– Долго ещё? Зачем меня было так рано будить? Неужели нельзя хоть раз собраться, не подняв половину дома? – посыпались раздражённые вопросы.
Новые USB-наушники, подаренные школьной подругой Ленкой, спасали от раздражающего брюзжания, погружая в ритмичные напевы современной попсы.
Молча переложила яичницу с беконом на большую ресторанную тарелку и поставила перед дражайшим супругом. Несколько нажатых кнопок и мой нос наполнился божественным ароматом капучино из кофе машины, приобретённой за счёт моей прошлогодней премии.
Наслаждаясь обжигающим теплом напитка, ушла в гардеробную, присела возле своего комода. Из зеркала на меня смотрела молодая, ухоженная женщина, в которой я тщетно пыталась найти ту озорную девчонку, что была душой всей улицы, но безжизненные усталые глаза портят образ гораздо сильнее крошечных морщинок в уголках моих глаз.
В свои тридцать пять мне вроде бы было чем гордиться – прекрасное образование, престижная работа, стройное тело, не потерявшее былой изящности, семейный статус. Проблема в том, что статус в социальных сетях никак не спасает от одиночества, не утешает, когда проблемы сводят с ума и не дарит ни радости, ни удовлетворения.
Закончив с макияжем, открыла шкаф, с отвращением разглядывая добрый десяток белых рубашек – обязательный предмет корпоративного дресс-кода.
В наушниках заиграла озорная танцевальная композиция, подбивая меня вращать бёдрами, покачиваясь в такт, пока я решала какую из вариантов блуз выбрать сегодня. Внезапно почувствовала шершавые ладони, которые грубо сдавили соски на обнажённой груди. Муж, содрав с меня наушники, томно прошептал в ухо:
– Давай по-быстрому.
С трудом сдержала противный смешок. Хотелось сказать, что неплохо было бы раз за десять лет сделать это как-то по-другому. Хотя, перспектива оказаться в постели, чтобы снова испытать разочарование, а после услышать: «Не знаю, что с тобой не так?» – не радует.
– Я опаздываю. Васильевич просил меня прийти пораньше, – нагло соврала я, скидывая с груди мужскую ладонь.
– Ну и ладно, – отвечает Игорь, мстительно больно ущипнув за нежное полушарие.
В зеркале отразилось его недовольное лицо, а я, облегчённо вздохнув, торопливо надела бюстгальтер и блузу. Покончив со сборами, поспешила к своей ласточке.
Около года назад, истратив все свои сбережения, за что выслушала кучу упрёков и практически истерику от свекрови, приобрела себе новую машинку эконом-класса.