Небеса двух миров. В поисках судьбы
Шрифт:
– Теперь годится?
В полном обалдении, я ощупала и даже обнюхала его паспорт, но теперь не нашла к чему придраться. Дата рождения, серия, номер, защитные знаки, фотография, даже нанонити, все было настоящим. И, притом, вполне логичным.
– Сойдёт, – кивнула я, возвращая документ владельцу. – Ладно, идём.
Я достала из старинного, бабушкиного сундука постельное бельё, застелила постель в гостевой. Потом немного подумала и, набрав в сумку бабушкиных мазей и снадобий, пошла по соседям. У тёти Маруси нашлись подходящего размера джинсы старшего сына, у тёти Люды от покойного мужа рубашка и куртка. У пчеловода Василия Еремеича обнаружились "лишние" ботинки, которые
Наутро я отдала вещи Керту, велев переодеться. Все вещи подошли и сели, как надо. В джинсах и косухе маг стал похож на байкера. Сложнее всего было уговорить его оставить у меня оружие. Может, двадцать лет назад с этим и было проще, но не сейчас. Маг упирался, изворачивался, но, в конце концов, поддался на уговоры и отдал мне меч, ножи и магический жезл. Вернее, не отдал, а завернул все в ткань, опечатал и положил на полку в кладовой, взяв с меня клятву, что я не коснусь свёртка даже пальцем. Я пообещала и маг успокоился. Взамен я дала ему свой старый мобильник.
– Держи. Это телефон. Мобильник. Как пользоваться знаешь?
Керт удивлённо повертел мобилу в руках, потом пристально посмотрел на меня, слегка прищурившись, словно пытался прочитать инструкцию у меня на лбу. Кажется, у меня даже мозг зачесался. А Керт ухмыльнулся и кивнул.
– Уже знаю.
– Ы-ы-ы! Ты что, читал мои мысли? Опять? – возмущённо булькнула я.
– Не мысли, – рассмеялся маг. – А знание современной техники. А заодно и молодёжный сленг прихватил. Некоторые твои слова, а то и фразы были для меня сплошной загадкой. Но у тебя я могу спросить, а если начну задавать вопросы другим людям, боюсь, меня могут не так понять.
– Ну, ты… телепат! Как до города добираться будешь? Дорогу, хоть, знаешь?
– Примерно знаю, – кивнул Керт. – А ещё думаю, что кому-нибудь из местных мужиков обязательно понадобится съездить в город. Особенно, если заплатить.
– У тебя есть земные деньги? – удивилась я.
– Будут! – усмехнулся маг. – Жди через неделю, Хранительница Лисса.
2. По стопам бабушки
Керт оказался прав. Стоило лишь заикнуться о деньгах, как тут же нашлись и дела в городе, и машина на ходу, и бензин лишний. Он звал меня с собой, но я отказалась. Не хотелось возвращаться в душный, суетливый город, от которого я устала. Хотелось тишины вдали от людей и проблем. Чтобы спокойно подумать, понять, разобраться в себе, своих чувствах, понять, кто я такая и чего же, всё-таки, хочу.
Неделя пролетела незаметно. Я прибралась на чердаке. Подолгу уходила в лес, принося домой то грибы-ягоды, то травы всякие. Ну, сами руки тянулись сорвать! Потом перебирала, невольно вспоминая, как делала это с бабушкой, как мы вели с ней беседы за столом, полным разнотравья. Как она рассказывала о каждой травке, о каждой ягоде. Где собирать, в какую пору растение полной силой наливается, как сохранить её. Какие травы можно смешивать, а какие нельзя. Как усилить действие травы или отвара. Или наоборот, нейтрализовать.
Иногда ко мне приходили соседи. Кому-то нужна была мазь или отвар. Кому-то просто выговориться и
Но однажды в дверь постучала не соседка. Я сидела у окна и читала книгу. Бабушкину. Непростая это была книга, а колдовская. Точнее, ведьминская. В ней чего только нет! И рецепты, и обряды, и обереги всякие! И история моего рождения тоже была здесь. Вся, от начала и до конца, как есть. Впрочем, ничего, кроме того, что я и так знала, в книге не было. Да, и не она меня интересовала, а схемы обережной вышивки. Я как раз до неё добралась, когда раздался стук в дверь. Пришлось отложить книгу и идти, открывать. На пороге стояла женщина. Полноватая, в ярком, цветастом платье и шали, небрежно накинутой на плечи. В руках у неё была девочка лет пяти. Неподвижная, словно мёртвая. Только глаза живые и смотрят настороженно и ясно. Паралич? ДЦП? Нет, не то.
– А где же… – женщина растерянно смотрит на меня.
– Бабушка умерла, – поясняю я, рассматривая девочку.
– П-простите, – пробормотала женщина. – Последняя надежда была. Выходит, зря? Простите…
Женщина не выдержала, всхлипнула и заплакала. А девочка… умирала. Теперь я ясно видела, в чем причина её неподвижности. Крайняя степень истощения и неоперабельная опухоль мозга! Действительно, последняя надежда. Женщина торопливо утёрла слёзы и уже развернулась, чтобы уйти.
– Постой! – окликнула я её, сама не понимая толком, зачем. Но оставить больную девочку умирать я не могла. – Сюда иди.
– Вы… ты… поможете? – мать смутилась, не зная, как ко мне обращаться, но в глазах её вспыхнула безумная надежда. Она верила.
– Попробую, – я поманила её за собой, быстро убрала все со стола и достала из сундука большую, расшитую оберегами ткань, которую прежде использовала бабушка для самых безнадёжных случаев. – Сюда клади девочку! – женщина безропотно уложила дочь на стол, но осталась рядом, держа её за руку. – Хорошо, – кивнула я, приблизившись. – Теперь выйди и не мешай.
– Выйти? – женщина растерялась, не желая оставлять дочь одну. – Но…
– Выйди! – нахмурилась я. – Ты будешь мне мешать. Или забирай дочь и уходи!
Сама от себя не ожидала, что такая властность прорежется в голосе. Но так было нужно. Мать поджала губы, нахмурилась, но, все же, подчинилась, вышла за дверь.
Это только в сказках ведьмы заклинания читают. На самом деле нет никаких заклинаний. Самое главное это уметь слушать и слышать. Себя, природу, журчание воды, шёпот листвы, разговор трав и цветов, насекомых и птиц, ветра и огня. Именно этому учила меня бабушка. Этому и ещё многому другому. А потом пришло понимание. Природа сама подсказывала, что нужно сделать. Подсказывала тогда, когда это было нужно.
Вот, и теперь, приступив к работе, я чётко поняла, что нужно сделать, какие обереги выплетать, какие слова шептать. Поток силы ткнулся в руки, раздробился на множество нитей. Одни начали сплетаться в моих пальцах в сложную паутину обережного узора. Другие погрузились в детское тельце, очищая кровь, исправляя повреждённые клетки, убирая всё чужеродное, ненужное. Пострадал не только мозг. Болезнь разрослась, пустив корни по всему телу. Пришлось практически зашивать желудок, латать кишечник, штопать сосуды, а кое-где и нервные клетки. Вот почему девочка голодала! Отказал желудок! Излишки Силы выходили наружу, унося с собой все лишнее, мёртвое, ненужное и рассеивались в пространстве. Наконец, последние нити обережного Узора заняли своё место и нити свернулись. Поток Силы иссяк.