Небеса Элис
Шрифт:
– Алиса… только что поменяла номер, – соврала она, – я его еще не успела узнать.
Словно наяву юная колдунья увидела, как он понимающе усмехнулся.
– Но ведь ты его узнаешь?
– Да, – через силу пообещала та.
Вероятно, догадавшись, как сильно расстроилась дебютантка, он не торопился прощаться.
– Тебе подобрали партнера на сегодняшний утренник? – Голос Виктора приобрел медовые интонации, соблазняющие и сладкие, от каких у Милы сводило живот.
– Кое-кого смогли найти, – уклончиво отозвалась она, не позволяя
– Он тебе нравится?
– Нравится, – огрызнулась Мила.
– Жаль.
– А?
– Если бы этого типа тебе навязала организаторша, то я бы предложил избавиться от него, но раз так… Хорошего тебе вечера, Мышка.
– Я избавлюсь от него! – выпалила девушка, но он уже отключился.
Мила сидела на кровати и таращилась на потухший экран мобильного телефона. Не послышалось ли, что Виктор Полоцкий флиртовал с ней? Она тихо хихикнула, а секундой позже повалилась спиной на кровать и счастливо расхохоталась, колотя ногами по одеялу.
– У тебя все нормально? – раздался из дверей удивленный голос Алисы.
Мгновенно замолкая, Милочка села и с бесстрастным видом пригладила растрепавшиеся волосы. Резкий перепад настроения окончательно запутал старшую сестру. Вероятно, посчитав, что в преддверии бала дебютантка находится на грани нервного срыва, она предложила:
– Хочешь, я принесу из бара что-нибудь крепкое?
– Я в порядке.
– Хорошо, потому что пришел твой партнер по танцам… И он очень странный. – Алиса послала сестре выразительный взгляд, намекая, что Оскар Вознесенский представлял собой полное разочарование для любой здравомыслящей девушки.
Вдруг Миле показалось, что сестра в затрапезном наряде, с рассыпанным пучком на голове выглядела элегантнее, чем она – в сказочно-красивом платье. На секунду юной колдунье захотелось возненавидеть Алису за уточенную бледность, глаза с поволокой, красивые ключицы, грациозные жесты. За то, что она являлась той, чей телефон жаждал получить Виктор Полоцкий…
– Ты идешь? – изогнула Алиса брови.
– Иду, – вздохнула Мила, смиряясь с неизбежной встречей с нежеланным кавалером.
Отчаянно стуча каблуками по деревянной лестнице, она спустилась в гостиную, где родители обхаживали первого в их жизни кавалера младшей дочери.
В комнате горели и свет, и камин. Оскар сидел на диване с обивкой, повторяющей колер его гороховой бабочки. Так что диванным подушкам кавалер вполне подходил, жаль, не дебютантке.
– Милочка, а вот и ты… – Мама поднялась с кресла, вынуждая встать мужчин. Незнакомо улыбаясь, она подошла к дочери, за холодные руки ввела в комнату.
– Дочь, ты очаровательна. – Искренне восхитился отец.
– Эмилия, вы прекрасно выглядите, – чопорно кивнул Оскар.
– Спасибо, – промычала та.
От мысли, что ей придется подарить свой первый танец мужчине ниже ее на полголовы, во рту становилось горько. Стоило ли целый месяц тренироваться в студии с другими дебютантками, чтобы получить
– А где ваша старшая сестра? – полюбопытствовал Оскар, оглядываясь вокруг, как будто Алиска могла спрятаться за кресло или под столом.
– Алиса старается не появляться на людях, – неловко соврала мама.
– Знаете, Лайма Станиславовна…
– Называйте меня просто Лаймой, – поспешила та снять условности. Видимо, фамилия Вознесенский волшебным образом превращала тошнотворную чванливость Оскара в благородную церемонность.
– Знаете, Лайма, вообще-то бабушка была против того, чтобы я сопровождал Эмилию на прием… – Он не заметил, что от признания у всех Лазаревых синхронно вытянулись лица. – Было ужасно неловко, ведь ректор Петров настаивал. Но когда вашу старшую дочь амнистировал сам властитель, то бабушка сдалась. Мы встречались с Алисой во Дворце. Удивительная женщина. Не совру, если скажу, что всегда считал ее невиновной…
– Оскар, я надеюсь, вы не забыли, что на прием идете с Милой? – резковато перебила его Лайма.
– Я осведомлен, – согласно кивнул кавалер. Отец семейства Лазаревых не удержался и иронично фыркнул, а потом раскашлялся, чтобы скрыть конфуз.
– Мне кажется, вы опаздываете, мои дорогие… – с фальшивой улыбкой объявила хозяйка дома.
Мила заметила, что на каминной полке лежал приготовленный отцом фотоаппарат. Вероятно, он мечтал запечатлеть счастливую дебютантку перед важным событием, но при чудаке Оскаре даже не пожелал взять камеру в руки.
***
Эмилия влюбилась в безудержное веселье бала ровно в тот момент, как оказалась в дворцовом холле с высокими потолками и подвижными фресками, изображавшими живые картины из истории теневого мира. Бесконечная анфилада залов с распахнутыми настежь дверьми была заполнена разряженной публикой. Дрожащий воздух насыщенно пах хитроумными магическими амулетами, спрятанными в украшениях, часах и в запонках.
Даже без шампанского Милочка чувствовала себя опьяненной ароматами ворожбы и звуками ненавязчивой музыки, оттеняющей разговоры, но не мешающей им. Цепляясь за локоть Оскара, она вслушивалась и всматривалась, старалась напитаться новыми впечатлениями, нанизать на нитку памяти, как жемчужины, чтобы потом перед сном перебирать, точно драгоценные бусины в четках.
Едва Мила пригубила из бокала розовое искристое вино, как за спиной раздался высокий поставленный голос организаторши бала:
– Осторожнее, моя дорогая, не напейтесь до первого танца!
Дебютантка повернулась к распорядительнице праздника. Та была полнотелой дамой с медными волосами и наифальшивейшей улыбкой, от какой у собеседников невольно начинало сводить челюсти. Поговаривали, что в молодости колдунья пела оперу, и казалось, будто она до сих пор стояла на сцене, но на деле просто преподавала колдовской этикет юным барышням в средней школе ремесла.