Небеса с молотка. В погоне за ближним космосом
Шрифт:
Но еще до успешного запуска Falcon 1 Уорден успел увидеть достаточно, чтобы понять: началась космическая революция. За долгие годы, проведенные в недрах ВПК, он успел в полной мере переосмыслить блестящие достижения современных технологий для массового потребления и возможности их использования в военных целях. И теперь ему было очевидно, что разработчики современных компьютеров и программ намерены вторгнуться на территорию аэрокосмической отрасли и показать там старой бюрократии ее и свою истинную цену. Да, типы из Кремниевой долины порой отличаются избыточной самоуверенностью и кавалеристской нахрапистостью, но они приносят с собой еще и амбициозность, оригинальность мышления и уйму денег. Уорден, которому тогда было под шестьдесят, считал, что и сам, подобно Маску, способен сыграть важную роль проводника изменений в качестве связующего звена между двумя мирами: Старым космосом и Новым космосом. Для этого ему всего-то и нужно было найти место для состыковки своего глубокого знания космоса и механики работы правительства со
3
Лорд Вейдер собственной персоной
Кремниевая долина нередко разочаровывает тех, кто приехал туда впервые. Едешь из Сан-Франциско на юг в надежде открыть для себя страну технологических чудес. Ожидаешь увидеть яркие огни, поезда на магнитной подушке, мчащиеся со скоростью самолетов, блистательные футуристические небоскребы и вселяющие в душу трепет памятники во славу несметных состояний, сколоченных за минувшие шестьдесят лет обитателями здешних мест. Но нет. Тебя встречают обшарпанные торговые комплексы, неказистые офисные здания и прилегающие жилые кварталы со старыми домами вдоль давно требующих ремонта дорог. Единственный намек на фантастику – относительное обилие электромобилей Tesla, продирающихся через пробки на автопилоте.
В Кремниевой долине не превозносят ни текущие, ни прошлые достижения. У них там нет времени на историю. Когда какой-нибудь гигант технологий утрачивает свое доминирующее положение, в освободившееся здание просто въезжает новая компания и начинает собственный цикл раскрутки без малейшего пиетета к предшественнику. Первое в истории предприятие – производитель полупроводниковых транзисторов [12] (истинная колыбель всей этой адской технологической революции) после закрытия было переоборудовано под овощной магазин, а затем его и вовсе снесли, чтобы построить на этом месте новое офисное здание.
12
Shockley Semiconductor Laboratory по адресу: 391 San Antonio Road в Маунтин-Вью. Будете в тех местах, спросите у аборигенов, где китайский ресторан шеф-повара Чжоу, – пальчики оближете.
И там же, в этом знаковом для Кремниевой долины городке Маунтин-Вью, расположен Исследовательский центр Эймса НАСА. С шоссе 101, главной артерии Кремниевой долины, трудно не заметить этот причудливый комплекс, раскинувшийся на площади в сто гектаров. Начинается он от южной оконечности лиманов залива Сан-Франциско, где от самой кромки воды тянется длинная взлетно-посадочная полоса по соседству с огромными ангарами. По территории разбросаны десятки офисных зданий, но не ими ценен этот объект. Крупнейшая в мире аэродинамическая труба длиной 425 м и диаметром 55 м заключена в трапециевидный саркофаг габаритами с пирамиду в Гизе. По соседству высятся корпуса с симуляторами полетов и вычислительными центрами с квантовыми суперкомпьютерами, а также всевозможные гигантские шары для хранения жидкостей и газов, требующихся для экспериментов. Если смотреть на комплекс Центра Эймса сверху, возникает мысль, что его создатели разрывались между желанием придать ему вид солидного правительственного учреждения – и чтобы одновременно оно походило на логово тайных агентов, наводя ужас на непосвященных.
Историю свою Центр Эймса ведет с конца 1930-х годов, когда прославленный авиатор Чарльз Линдберг настоятельно посоветовал правительству США устроить новый центр Национального консультативного комитета по воздухоплаванию [13] для исследований и испытаний летательных аппаратов на Западном побережье. В ту пору южный берег залива Сан-Франциско славился не технологиями, а фруктовыми садами и ореховыми рощами и звался Долиной услады сердца, а не Кремниевой. «Земляничные поля на мили и мили окрест», – восторгался в 1947 году молодой авиаинженер Джек Бойд по прибытии туда на завидную по тем временам стартовую зарплату в 2644 доллара в год.
13
Национальный консультативный комитет по воздухоплаванию (англ. National Advisory Committee for Aeronautics, сокр. NACA/НАКА) – название будущего НАСА в 1915–1958 гг. Джозеф С. Эймс (англ. Joseph Sweetman Ames, 1864–1943) – сооснователь и председатель NACA в 1919–1939 гг. – Примеч. пер.
После Второй мировой войны и на фоне холодной началась космическая гонка с Советами – и вот тут-то Центр Эймса и пошел в гору за счет строительства труб для аэродинамических испытаний всевозможной дозвуковой и сверхзвуковой летательной техники. Затем инженеры Эймса начали штамповать технологические прорывы чуть ли не серийно, обеспечивая возможность для отправки в космос «Меркуриев», «Джемини» и «Аполлонов». Поскольку полупроводники по-прежнему пребывали в зачаточном состоянии, именно Центр Эймса являл собою самый блистательный пример достижений в области высоких технологий в окрестностях
14
Джон У. «Джек» Бойд (англ. John W. «Jack» Boyd, 1925–2022) вошел в Книгу Гиннесса как рекордсмен всех времен по «длительности карьеры в авиационной инженерии» – 73 года (1947–2020). – Примеч. пер.
А затем по злой иронии судьбы та самая высокотехнологичная инфраструктура южного берега залива стала выдаивать из породившего ее центра лучшие таланты. Выпускники Стэнфорда и Беркли просекли, что стартапы, занимающиеся всякими микросхемами, «железом» и программным обеспечением для ПК, и увлекательнее, и куда прибыльнее, чем работа в структурах НАСА. Отток усугубился тем, что большая космическая гонка канула в Лету вместе с Советами и холодной войной. Более того, Центр Эймса еще и политическими маневрами задвинули на второй план среди центров НАСА, отдав предпочтение, в частности, Лаборатории реактивного движения (ЛРД) [15] в Южной Калифорнии. На фоне неуклонного роста бюджета и числа интересных проектов ЛРД Центр Эймса откатывался в прямо противоположном направлении. К 2006 году, пока Маск со SpaceX готовились к премьерному запуску Falcon 1, дела в Маунтин-Вью разладились настолько, что в НАСА начали подумывать о закрытии Центра Эймса.
15
Лаборатория реактивного движения (англ. Jet Propulsion Laboratory, сокр. JPL) была основана в 1938 г. при Калифорнийском технологическом институте в Пасадене на севере большого Лос-Анджелеса, что как раз и избавило ее от кадровых проблем, поскольку Калтех поставляет своих выпускников в находящуюся под его оперативным управлением ЛРД поточным методом. – Примеч. пер.
Директором НАСА в ту пору был Майкл Гриффин, старый добрый знакомый Уордена еще со времен совместной работы в рамках Стратегической оборонной инициативы (СОИ) эпохи Рональда Рейгана, окрещенной журналистами программой «Звездные войны» в честь одноименного блокбастера. СОИ предполагала наводнить ближний космос фантастическими системами ПРО нового поколения, чтобы иметь возможность гарантированно сбивать вражеские баллистические ракеты на дальних космических подступах к американской земле. Гриффин, как и Уорден, обожал вытворять в космосе что-нибудь диковинное и высоко ценил этос стартапов Кремниевой долины. Вот Гриффину и подумалось, что можно бы дать Уордену возможность попробовать вдохнуть в Центр Эймса вторую жизнь, привнеся туда созвучные эре нового космоса вибрации в духе техно, – и в мае 2006 года он взял да и поставил его туда директором. «Майк сказал: „Хочу, чтобы ты перешел на работу ко мне, но только тебе придется прекратить все эти твои громкие заявления в адрес НАСА“», – вспоминал Уорден.
Под «громкими заявлениями» имелась в виду застарелая привычка Уордена публично поносить НАСА. Однажды он дал большое интервью о положении дел в НАСА под заголовком «О самооблизывающемся мороженом». Основной посыл заключался в том, что на каком-то этапе НАСА перестало фокусироваться на развитии космического потенциала США и превратилось в бюрократическую организацию, обеспечивающую занятость населения. Влиятельные политики, сказал Уорден, прибрали НАСА к рукам через лоббирование самых дорогостоящих проектов, таких как разработка шаттла и космического телескопа «Хаббл», в своих штатах – и при этом, по сути, заблокировали любые попытки конкурентов делать что-либо более дешевое и быстрое.
Самооблизывающееся мороженое [16] , таким образом, не служит ничему, кроме самого себя и самовоспроизводства, и Уорден счел НАСА чуть ли не худшим примером подобной зацикленности на себе. Не меньше, чем яркая метафора, впечатляет и то, что уже тогда, в далеком 1992 году, Уорден четко видел, куда должны двигаться и непременно двинутся космические технологии. Он призывал вкладывать средства в дешевые ракеты и малые спутники. НАСА, по его мнению, должно было прекратить зацикливаться на дорогостоящих и долгосрочных программах научных исследований дальнего космоса и подумать, пока не поздно, о постановке серий быстрых и недорогих экспериментов на орбите для оценки и прогнозирования последствий климатических изменений и прочих явлений, имеющих практическое значение в обозримой перспективе. Излишне говорить, что НАСА этот совет проигнорировало.
16
В интернете авторство данного термина приписывают лично Уордену, хотя сам он утверждает, что почерпнул его от отца, который рассказывал, будто это выражение было в ходу в их корпусе ВВС в годы Второй мировой войны.