Небеса с молотка. В погоне за ближним космосом
Шрифт:
Соглашаясь возглавить Центр Эймса, Уорден дал слово умерить пыл публичных бичеваний НАСА. Однако он вовсе не собирался руководить центром в духе своих предшественников. Уорден четверть века копил недовольство в адрес космического агентства, и теперь у него появился шанс не только объяснить, но и продемонстрировать людям, как нужно работать. И его показательное выступление на этом посту в итоге станет легендой.
Здесь по логике сюжета должен начинаться увлекательный рассказ о великой перетряске Центра Эймса. Он вскоре последует, обещаю. Но прежде чем узнать, что и зачем сделал Уорден, вам нужно побольше узнать о том, что это за человек и как он таким стал. Ведь поскольку запуск Falcon 1 привел к расцвету частных проектов коммерческого освоения космоса, нам важно помнить еще и о том, что за кулисами этого стоял именно Уорден, который, можно сказать, и придал стартовый импульс дальнейшему ходу событий. Да он и всегда отличался склонностью подначивать людей на бунт против статус-кво и поощрять инакомыслие.
Родился
В астрономию Уорден влюбился с детства. Первые две книги, купленные ему матерью, назывались «Звезды» и «Планеты», и он прочел обе взахлеб от корки до корки, а затем продолжил выискивать и жадно поглощать всё на эту тему, включая и море научной фантастики. В разгар программы «Аполлон» он поступил в Мичиганский университет и получил там гибридную степень астрофизика. Он также записался в Корпус подготовки офицеров запаса ВВС (AFROTC) вместо обязательной физкультуры. «Я всю эту спортивную чушь терпеть не мог, – сказал он. – А в корпусе ROTC мне подарили брошюру с классной фотографией галактики на обложке и рассказом о Бюро аэрокосмических исследований ВВС. Это вполне убедило меня в том, что есть смысл связать свою жизнь с военным космосом».
После Мичиганского университета Уорден вступил в ряды ВВС и отправился за докторской степенью в Аризонский университет [17] . Там же его и принялись наперебой вербовать к себе различные военные структуры. Должность, предложенная ему в Национальном управлении военно-космической разведки (NRO), была из разряда тех, от которых не отказываются. «Это было восхитительно, потому что в Лос-Анджелесе у них на собеседовании я будто попал в эпизод из „Напряги извилины“, – вспоминал он. – Заходишь, а там всякие бронированные двери с кодовыми замками, ведущие в бункеры; тут же включается сирена и начинают мигать лампы, сигнализируя о проникновении лица без допуска, а их полковник тебе вовсе ничего вразумительного не говорит о том, чем именно они там занимаются, а только заверяет: „Поверь, это круто!“». Понятно, что NRO занимается шпионажем, и там Уорден начал работать над проектами настолько секретными, что до сих пор связан подпиской о неразглашении. Но ясно, что с ролью координатора этих проектов с многомиллионными бюджетами он справлялся вполне успешно. Заодно ему удалось наладить ценные связи и выстроить хорошие рабочие взаимоотношения и с военными, и с ключевыми фигурами в Вашингтоне.
17
Защищенная Уорреном в 1975 г. диссертация на тему «Солнечная супергрануляция» была посвящена не имеющей (вроде бы) военно-прикладного значения модели конвекции газа и динамики магнитных полей в фотосфере звезд (см.:arizona.edu/handle/10150/288377). – Примеч. пер.
Стремительный взлет Уордена по ступеням табели о рангах стал очевиден в 1983 году, когда президент Рейган презентовал в своей речи в Овальном кабинете «программу звездных войн». Возглавить Стратегическую оборонную инициативу (СОИ) было поручено генералу ВВС Джеймсу Абрахамсону, ранее руководившему программой шаттлов, а Уорден стал его специальным помощником.
Очень и очень многим «Звездные войны» представлялись бредовой идеей. Реализация программы подразумевала создание целого ряда принципиально новых технологий. Изощренные наземные радиолокационные системы должны были в режиме реального времени обмениваться данными с сетью спутников, дабы засекать любые пуски ракет с территории СССР и анализировать их траектории. Затем лазерные установки наземного базирования должны были через систему орбитальных зеркал выводить советские баллистические ракеты из строя. Если же лазерам решение этой задачи оказывалось не по зубам, в дело должны были вступать противоракеты космического базирования, дежурящие на орбите. Да, и еще там что-то говорилось про нейтронные пучки на крайний случай – видимо, по той причине, что это звучало пугающе и призвано было послужить фактором сдерживания, – хотя сомнительно, что этот довод был понятен Советам или убедителен с точки зрения активных поборников ядерной войны. Ибо списочный арсенал средств, заявленных в качестве готовящихся к размещению в грядущем космическом чистилище в рамках СОИ, и без того выглядел устрашающе.
В отличие от этих перестраховщиков Уорден проявил себя настоящим фанатиком «Звездных войн». Гонка вооружений, по его словам, превратилась в шахматную партию, в которой Советы заполучили стратегический перевес. Они «заморозили правила» через договоры об ОСВ и чувствуют себя вполне комфортно в сложившейся на доске позиции. Американцы же оказались в положении игроков в покер, которым за этим столом «выигрыш светит только при пересмотре правил игры». Вот «Звездные войны» – это как раз и есть то самое изменение правил через вывод противоборства на новую, космическую арену с использованием космического
В роли специального советника Уордену пришлось защищать «Звездные войны» от нападок со всех сторон. Критиковали же их на публичных и закрытых форумах все кому не лень – от политиков до ученых и от американской до советской общественности. Он и в этом деле преуспел и двинулся дальше и выше. «Я энтузиаст противоречий, – заявил Уорден по поводу того, почему в деле освоения космоса он положился на столь приземленных людей. – Я считал это крупной военно-космической инициативой. Я чувствовал тогда и продолжаю чувствовать сейчас: лишь фокусируя военных на космосе, мы способны добиться реального продвижения в космическое пространство в будущем. В том был мой главный интерес, а не в различных аспектах организации противоракетной обороны».
К 1991 году Уорден дослужился до звания полковника и должности главного технолога СОИ, получив в свое распоряжение бюджет в два миллиарда долларов в год. Помимо развития военно-космических технологий, часть этих денег он не забывал выкраивать и на цели, диктуемые давней любовью к космосу. Под предлогом тестирования сенсорных датчиков для СОИ он исхитрился отправить на окололунную орбиту автоматическую межпланетную станцию (АМС) «Клементина», которая за пару месяцев заодно отсняла и картографировала всю поверхность Луны. Соединенные Штаты перед этим двадцать лет не финансировали лунные программы, и «Клементина» произвела настоящий фурор. Во-первых, сам аппарат совместной разработки НАСА и СОИ обошелся раз в пять дешевле других зондов сопоставимого класса, поскольку Уорден подчеркнуто использовал при его постройке коммерческое программное и аппаратное обеспечение. Помимо детальной карты лунной поверхности от полюса до полюса, эта АМС получила еще и первые данные, с большой вероятностью свидетельствующие о присутствии воды в лунных кратерах.
Помимо «Клементины» Уорден помог изыскать финансирование проекта многоразовой ракеты-носителя Delta Clipper вертикального взлета и посадки. «Меня всегда умиляет, что Илон и Безос заявляют, будто они первые стали делать что-то многоразовое, – сказал Уорден. – Бред какой-то. Мы четверть века назад такое делали».
СОИ в итоге свернули в 1993 году. Критики утверждали, что столь сложные системы технологически нереализуемы, хотя Уорден и другие близкие к проекту люди были твердо уверены в обратном. Их экспериментальные многоразовые ракеты-носители и перехватчики межконтинентальных баллистических ракет, успешно прошедшие испытания, тому доказательством, сказал он. Но вне зависимости от того, заработало бы всё это или нет, можно вполне аргументированно утверждать: СОИ самим фактом своего существования помогла приблизить крах Советского Союза, вынудив Москву идти на неподъемные расходы в надежде что-то противопоставить футуристической и непонятно как работающей системе военно-космической обороны. «Выяснилось, что мы могли себе позволить намного больше, нежели Советы, хотя сами мы в ту пору об этом даже не догадывались, – сказал Уорден. – Мы провели достаточно экспериментов, чтобы показать, что эта штука у нас реально продвигается» [18] .
18
Часть генералов пыталась убедить Рейгана прекратить «Звездные войны» в качестве жеста доброй воли и приглашения Советского Союза к замирению, полагая, что это будет способствовать прогрессу переговоров о сокращении и нераспространении ядерного оружия. Уорден и другие сторонники СОИ, однако, считали, что программа как раз служит крайне нужным рычагом влияния на Москву. В связи с этим Уорден написал статью с технико-экономическим обоснованием «Звездных войн» и разместил ее в National Review, зная, что это издание Рейган всегда прочитывает от корки до корки. Уорден уверен, что именно эта его статья убедила Рейгана твердо стоять на продолжении СОИ в ходе встречи на высшем уровне с советским лидером Михаилом Горбачевым в Рейкьявике в 1986 г. «Так я внес важный вклад в окончание холодной войны», – сказал Уорден.
После того как Советы осознали, что программу СОИ им не остановить, у них, по мнению Уордена, не осталось иного выбора, кроме радикальной смены курса. «Это привело к тому, что структура советской власти разошлась по всем швам, и в итоге она рухнула, – сказал он. – Я знаю, что многие ненавистники программы „Звездных войн“ отказывались признавать за ней столь мощный вклад. А я считаю ее ключом. Ведь она фундаментальным образом изменила ход соревнования на стратегическом уровне во всех сферах – от ядерных вооружений до освоения космоса» [19] .
19
Саммит в Рейкьявике состоялся 11–12 октября 1986 г.; 19 ноября 1986 г. ВС СССР принял Закон № 6050-X1 «Об индивидуальной трудовой деятельности граждан СССР» (вступил в силу с 01.05.1987), а 27 января 1987 г. пленум ЦК КПСС объявил о смене курса развития страны с «ускорения» на «перестройку», обернувшуюся в итоге сломом системы и распадом Союза. Понятно, что одной лишь военно-космической гонкой перечень политико-экономических предпосылок краха СССР не ограничивался. – Примеч. пер.