Небесная дева

Katsurini Катерина

Надо будет спросить у мужа, сможем ли мы навещать родных. Хоть изредка.

Когда хна просохла, снесли сверху сундук с моим приданым.

Достали свадебный наряд, представляющий собой полупрозрачное одеяние из паутинки. Одно из умений, которые полагалось освоить будущей жене, это договориться с пауками, чтобы они согласились сплести нить для тебя. Эту нить девица пропускала через особый состав, чтобы та не склеивалась, но при этом сохраняла свои свойства. Нить наматывалась на веретено, выдерживалась одну луну, после чего из неё ткалось полотно. Полотно развешивалось возле дома и

из него потом делали наряды для жениха и невесты, а также постельное бельё, занавески и многое другое. Надеюсь, мы хотя бы эти вещи заберём с собою.

Ткань получалась очень тонкой, поэтому занимала мало места.

Поэтому сейчас забрали мой наряд невесты, облачили меня в него. Весь перёд и спина сорочки были вышиты окрашенными красными и белыми нитями, поэтому прозрачными были лишь рукава, кроме самого края у запястий - там тоже была вышивка охранными узорами.

Матушка взяла наряд жениха да ушла.

"Ветер," - позвала я мысленно, собираясь его предупредить.

"Вью?" - удивился он.

"Да".

"Чем докажешь?"

А я от его слов даже растерялась.

"Муж, ты так шутишь?"

"Верю. Что ты хотела?"

"Зачем проверку мне устраиваешь? Кто-то ещё с тобой общается мысленно?"

"Да мне тут устроили волну голосов, сносящую сознание. То ли испытывают, то ли у меня рассудок помутился уже".

Никогда не слыхала про такое. Но то ж наши парни испытывались, может чужаков иначе проверяют на крепость.

"Ветер, к тебе матушка моя пошла. Наряд, сшитый мною, понесла. Ты где?".

Но вместо ответа пришёл образ. Он сидит с остальными чужаками, перед ним девушки наши шустро пуговицы пришивают. Перед парнями ещё и овощи очищенные да нарезанные лежат в мисочках, те их пробуют.

"Это состязания такие?"

"Да, Огонёк".

"А ты тут зачем?"

"Так велели ваши деды. Да, видать, меня на прочность испытывают".

"Придумал дар селению?"

"Ежели змейка позволит, сделаю. Но пока не до того. Сама-то как?"

"Тоскливо. По родным уж скучаю," - честно призналась ему.

"Навещать будем, как захочешь".

"Благодарю".

Тут пришёл образ моей матушки со свёртком.

"Мне пора".

"До встречи, муженёк".

"До встречи, жёнушка".

Судя по приготовлениям, свадьба у нас будет отдельно от всех остальных. Ведь мы с мужем почти готовы. Угощением занимаются обычно дети, собирающие урожай для такого случая, ну а свободные женщины и девушки готовят. В этот раз на девушек уповать не приходится. Не все, конечно, принимают участие в сегодняшних соревнованиях, часть рядом со мною.

– Девочки, а что вы не боретесь за чужаков?
– спросила их, когда Беренея нас оставила, сославшись на дела.

– Так у нас любимые есть, - ответила за всех Веснянка.
– Как вот ты смогла отказаться от Зорка?

– Понимаешь, первое время чужаки внушали страх, потом скуку. Потом я случайно угробила их пташку и стала виноватой. Батюшка сказал, что меня вы все будете винить в срубе дерева, во всех бедах, сделаете крайней, поэтому мне лучше смириться и выйти замуж на сторону. А потом как-то само вышло.

Задумалась, как же объяснить поведение Орлика, не обвиняя его.

–

Орлик мне стал оказывать навязчивое внимание, которое слишком пугало меня, - сказала и задумалась. А может, он вовсе и не такой уж плохой? Да, мне его настырность не понравилась, я перепугалась до дрожи костей. Но ведь мне удалось в ту ночь вырваться. Если б он хотел, наверное, не позволил бы этого или преследовал.
– Не знаю, почему, но я слишком испугалась. Да так вышло, что на утро, встретившись с ним, я поспешила убежать. А там Ветер... Он переговорил с Орликом да заверил, что я ему нравлюсь. Орлик отступил, а мы с Ветром объявили о помолвке с возможностью отстоять меня в боях.

Как-то так.

– И почему ты согласилась? Знаю, что он победил Зорка, но я наблюдала за вами. Вы друг друга чуть ли не с полуслова понимаете, - сказала Веснянка.

Её слова ввергли меня в смущение.

– Мы после помолвки много общались. Да ещё и эти их обряды...

– Какие обряды?
– тут же проявила любопытство приятельница.

– У них принято накануне свадьбы причёсывать друг друга, купаться вместе да спать в одной горнице.

– Хочешь сказать...

– Нет, не миловались мы. Но пытались совместить наши магии. А купались возле священного древа... Видно, тогда и видел нас Зорк. Приревновал.

– Понятно теперь. Ты его любишь?
– спросила другая девица Дея.

– Кого?
– не поняла я.

– Ветра.

– Не знаю, девчата. С Зорком всё было слишком ярко. А с Ветром... Он хороший человек и мне с ним легко. Возможно, полюблю со временем, - честно призналась им.

Меня ещё долгое время мучили, пока, наконец, не повели к священному древу. Ну, как повели. Вначале мы прыгали по тропе, а потом помогли спуститься в подготовленную лодочку, в которой полагалось стоять.

Вокруг древа были все: от мала до велика. Стояли плотной стеною. Белую лодочку легонько оттолкнули от валуна, её волны должны были прибить к берегу.

На меня нахлынуло волнение. Я ведь больше не девица, теперь уже почти жена, во всех смыслах. Не хотелось прощаться с беззаботной жизнью, а ведь у нас теперь семья будет, детки.

Сглотнула, представляя зеленоглазых малышей, тянущих свои ручонки. Я нянчила всех своих шестерых братьев, а теперь буду носить под сердцем малыша. Эти мысли вызвали улыбку и нежность. Лодочка остановилась. Я шагнула на берег, ощущая под ногами ещё недостаточно прогревшуюся землю.

На меня все глядели немного с восхищением. Толпа односельчан расступалась.

Зелёное солнышко уже было высоко, а потому теней почти не было. Все казались ещё ярче и затмевались сиянием светила, сливаясь в единый поток, разрезаемый мною.

Вскоре появился Ветер будто из ниоткуда. В сшитою мною рубахе, портках, с копной распущенных почти чёрных волос, лежащих небольшими волнами.

Он с улыбкой глядел в самую душу. Протянул шуйцу, переплёл наши пальцы. Как тепло и хорошо стало. Спокойно.

Мы подошли к древу, положили свои ладошки на его шероховатую розоватую кору. А люди запели, призывая дух древа благословить наш союз. Вскоре рисунки на моём теле засияли белым светом, а потом погасли. Песня продолжала же звучать.