Небесная милиция
Шрифт:
— Выпей! — коротко предложил Обиходов.
Мик послушно выпил и потряс головой, словно отгоняя видения.
— Кстати, я тебя не слишком отвлекаю?
— Нисколько.
— Ты молодец, Жорж! Творческий человек… — Мик вытер жирные руки газетой и разлил водку. — Над чем работаешь?
— Да так, ерунда, — отмахнулся Обиходов.
— Ну-ну, не скромничай. Давай-ка, за искусство!
Чокнулись, выпили.
— А между прочим, — сказал Мик, занюхивая водку куском хлеба, — у меня для тебя есть потрясающая тема.
— Что за тема? — спросил Обиходов без интереса.
— Инопланетяне!
— Кто они?
— Женщины! — воскликнул Мик. — Причем, все до одной!
— А-а, — протянул Обиходов. — Старая метафора.
— Метафора? Чёрта с два! Я за ними давно наблюдаю. — Мик оживился, словно выпускник мехмата при котором случайно заговорили о компьютерах, он выпрямил спину и энергично разлил водку.
— У них ведь всё по-другому! Разницы в физиологии на пять копеек, а чуть копнёшь глубже — это же другой мир! Никакой капитан Кусто со всеми своими одиссеями ни черта не разберёт. Выпьем!
Обиходов послушно опрокинул рюмку в рот.
— Возьмём, к примеру, мировую историю, — продолжил Мик. — Сколько бед из-за них произошло, сколько крови пролилось. Подумать страшно! Троянскую войну помнишь?
— Смутно, — признался Обиходов.
— Если бы троянцы похитили не Елену, а, скажем, какого-нибудь паренька, стали бы эти ахейцы тогда огород городить, посылать огромный флотище за моря, двадцать лет осаждать Трою, недоедая, недосыпая. А этот дешёвый трюк с конём? Как глупо всё закончилось! А Пушкин Александр Сергеевич, наш национальный гений! — воскликнул Мик, указывая на фотографию Блока, висевшую на Обиходовской кухне. — Пушкина, Жорж, я им простить не могу. «Защищал честь жены!» Ребята! Кто установил эти правила?
Обиходов хотел что-то возразить, но Мик замахал на него руками.
— Это еще ерунда, это всё лежит на поверхности. Настоящая трагедия сокрыта вот здесь, — Мик ткнул указательным пальцем в покрытый газетой стол, — за мягкой обивкой семейных гнёздышек. Ты представить себе не можешь, сколько народу загублено по-тихому, на бытовом, так сказать, уровне. Сколько гениев и героев недополучило человечество из-за нелепой необходимости быть дома не позже восьми, иначе эта принцесса может отравить жизнь на неделю вперёд.
Далеко за примерами ходить не надо. Вот он, живой пример, сидит перед тобой. — Чтобы Обиходову был лучше виден живой пример, Мик пододвинулся к нему вплотную. — Помнишь Славку Чернова? Помнишь, как мы с ним на третьем курсе реферат готовили вдвоём. До двух ночи просиживали! Философствовали! В самый корень зрили. А суженная моя каждый раз тогда: «Опять нажрался, опять со своим Черновым!» Истерика до утра. Славка теперь кандидат наук, без пяти минут доктор. А я где? Что ты молчишь!
— Ну, — вздохнул Обиходов, отодвигаясь, — в чём-то я с тобой согласиться не могу, но в целом пафос мне понятен.
— То-то! — Мик вытер со лба испарину и разлил водку. — А кстати, знаешь, как мой дедушка называл мою бабушку?
— Как?
— «Подосланная»! Ты, говорит, Мария, точно подосланная! Деревенский, заметь, мужик, в уфологии ни сном, ни духом.
Мик перешел на заговорщический шепот.
— Ты присмотрись к ним внимательнее. Каждый жест выверен и просчитан. Прежде чем вздохнуть, или охнуть, или просто поднять руку, они думают, как это будет смотреться со стороны. Тебе ничего это не напоминает? Нет? Так ведут себя на чужой территории, парень! Их всех подослали на наши головы тёмные силы. Оттуда! — Мик многозначительно указал куском колбасы в потолок. — А знаешь, зачем?
— Зачем?
— Затем, чтобы мы не смогли совершить Прорыв! — Мик сделал многозначительную паузу. — Чтобы мы так и прозябали, ныкая по сотне с зарплаты, изводили друг друга на дуэлях, да кружили по околоземной орбите, как пони в зоопарке. Понял теперь?
Обиходов кивнул.
— Но, слава Богу, есть люди… — порядком захмелевший Мик похлопал Обиходова по плечу. — Мы с тобой, брат, по орбите тупо кружить не будем, и щи из тюбиков хряпать мы тоже не будем!
— Определённо!
— Мы объявим им всем войну! Великий крестовый поход на инопланетян! На этих кровожадных раскрашенных пришельцев с накладными ногтями. Ты и я, мы вдвоем против них. Спиной к спине! Как Жеглов и Шарапов, как Зигмунд и Ганзелка! Будем обольстительны, неотразимы, коварны и беспощадны. В белых костюмах и мягких шляпах. Мы им покажем! Ужо вам! — Мик погрозил кулаком потолку.
Космические силы ответили на угрозу мелодичной трелью. Обиходов долго соображал, что бы это могло быть, пока, наконец, не понял, что это звонил телефон.
— Георгий, это ты? Мой у тебя? — строго спросили космические силы голосом Татьяны, жены Мика.
— Допустим. — Обиходов с трудом ворочал отяжелевшим от водки языком.
— Пьёте? — впрочем, это был не вопрос, а утверждение:
— Пьёте!
— Обижаешь! — возмутился Обиходов.
— Ну и как там он?
— Кто?
— Кто-кто! Благоверный мой! Про израильтян с палестинцами говорил?
— Говорил.
— А про инопланетян?
— Говорил.
— А про Пушкина?
— Вкратце. В основном, про троянцев и про щи из тюбика, — вспомнив о щах из тюбика, Обиходов почувствовал сильный рвотный позыв.
— Это скоро закончится, — заключили космические силы. — Значит так, Георгий, никаких глупостей. Быстро ложитесь спать. А утром передай этому деятелю, чтобы не вздумал являться на работу в таком виде. Пусть едет домой, я его тут приведу в порядок. Ты понял меня?
— Будет сделано.
— Ну вот и хорошо, — удовлетворились силы и дали отбой.
Обиходов сидел с трубкой в руках, сосредоточенно слушая короткие гудки. Мик спал, уронив голову на стол.
— А если это любовь? — вслух произнес Обиходов, обращаясь в черную пустоту за окном. — Что вы на это скажете?
Он сгреб телефон в охапку и набрал номер. Долго никто не отвечал. После восьмого или десятого гудка в трубке раздался знакомый заспанный голос. Ее голос.
— Алло?
Обиходов молчал.
— Алло, вас не слышно.