Небесные девушки
Шрифт:
После ленча мы принялись серьезно за работу. Мисс Уэбли коротко обрисовала различные темы, которые нам надлежало изучить, и когда она закончила, мы все были близки к шоку. Это было ошеломительно. Мы должны были детально познакомиться со всеми типами самолетов, используемых компанией; мы должны были знать все оборудование пассажирской службы и все аварийное оборудование на каждом самолете; нам следовало знать об управлении в кабине и предполетных обязанностях, о ресторанном обслуживании и обслуживании напитками; мы должны были знать обо всех документах, которые следовало заполнять в трех или четырех экземплярах, без которых
— Сегодня, девушки, — сказала мисс Уэбли, — мы имеем еще и маленькие самолеты, которые иногда используем на внутренних линиях, где было бы неэкономично применять большие самолеты. «Мартин-404», к примеру. Возможно, вы начнете свою карьеру на этих самолетах, и на самом деле нет ничего более забавного, чем летать на них. Самое приятное в них то, что их обслуживает только одна стюардесса; таким образом, вы понимаете, стюардесса полностью ответственна за салон во время всего полета, она — пчелиная королева. Это восхитительно, я уверяю вас. Никто не вмешивается в ваши дела, вы действуете в соответствии со своей доброй волей и в добром настроении.
Итак, мы начали изучать «Мартин-404», у, которого было только два мотора и он брал только сорок пассажиров.
— Мой Бог, -прошептала Донна.-Ты слышала это? Пчелиная королева, которая обслуживает сорок пассажиров; ты можешь это представить?
— Да, — сказала я.
— И во время твоего свадебного полета ну что еще нужно.
— Тише, девушки, — сказала мисс Уэбли.
В учебнике находилась диаграмма в форме сигары, представляющая собой фюзеляж самолета, и в течение четырех часов мисс Уэбли детально объясняла его устройство; и это было очередным удивительным опытом, так как этот крохотный аэроплан состоял из множества деталей. Пружинное сиденье, где сидела стюардесса, достаточно обычное, наряды сидений, где сидели пассажиры, и камбуз впереди, где она готовила еду и освежительные напитки для своей небольшой семьи в сорок человек, — все это тебя ожидало. Но к тому же существовала отопительная система, которую контролировала пчелиная королева, и вентиляционная система, которую она также контролировала; и панели над сиденьями с лампами для чтения и кнопками для вызова и с отдушинами и кислородом; и система звукоусиления; и освещение для камбуза и прохода, кормового трапа и багажного трапа, ночное освещение и освещение в туалетах, и предупредительное освещение над дверями, и аварийное освещение — полная бесконечность огней. Были там и огнетушители, ручной топор, аварийный парашют, аварийные выходы с канатами, набор средств для оказания первой помощи и Бог знает что еще. О, клянусь, что самолет набит большим количеством вещей, чем сундук моей бабушки.
— Это очень просто, действительно, — сказала мисс Уэбли. — Вам не потребуется больших усилий выучить это. Завтра утром после перерыва на кофе мы устроим тест по этой теме.
Кто-то, более храбрый, чем остальные из нас, сказал плаксивым голосом:
— Но, мисс Уэбли, вы сказали нам, чтобы сегодня вечером мы подстриглись.
— Ну, это не займет, конечно, много времени.
Другая девушка возразила:
— Мисс Уэбли, мы также должны сегодня вечером сходить в супермаркет, чтоб купить еду и тому подобное.
— Но, девушки, покупки займут у вас не более чем несколько минут.
Никто даже не заворчал. Никто даже не повел глазом Она
— У нас осталось еще полчаса, давайте поговорим о безопасности пассажиров, использовании пристяжных ремней и т. д.
И мы перешли к использованию пристяжных ремней.
К концу занятий все мы были истощены — кроме конечно, мисс Уэбли, которая продолжала выглядеть и прекрасной, и сияющей, и невозмутимой, как маргаритка. Возвращаясь назад в розово-голубом автобусе, едва ли кто-нибудь произнес и слово; и непонятным образом это обнадеживало, ибо, по крайней мере, я поняла, что не одинока в своем ощущении: в голове у меня нет ничего, кроме опилок. Следующие четыре недели маячили впереди, как пустыни Центральной Азии.
Как только мы вошли в номер, Донна оповестила всех:
— Ну, я-то точно знаю, что сейчас сделаю.
— Что? — заинтересовалась я. Она уже показала себя весьма изобретательной девушкой. Вдруг придумала что-то гениальное, чтобы решить все наши проблемы, ну, что-нибудь вроде массового гипноза.
— Королева пчел, — говорила она, стягивая с себя платье, — намерена влезть в свой купальник и отправиться в бассейн, поплескаться вволю, а затем расслабиться под лучами этого прекрасного солнца. Не волнуйся, дружок, в мои планы не входят сейчас ни мужчины, ни какие-либо другие представители животного мира.
Я сказала:
— Донна, тебе пришла в голову верная мысль. Пожалуй, я составлю тебе компанию.
— О'кей. Но поторапливайся. Нельзя тратить попусту драгоценное время.
Она надела весьма респектабельный зеленый купальник, а я надела свой черный закрытый, и только мы собирались выйти, в наших халатах и тапках, зазвонил телефон. Я чуть не выскочила из кожи, я никогда не слышала, чтобы звонок был таким долгим. В нашей комнате был телефон, рядом с моей кроватью, а другой в комнате Джурди и Аннетт; но мне не приходило в голову, что они работают.
— Кто бы это мог быть? — удивилась я.
— Возьми трубку и узнаешь, — сказала Донна.
Я подняла трубку и сказала:
— Хелло!
Изысканный женский голос произнес:
— Это мисс Томпсон?
— Да, говорите.
— Мисс Томпсон, я звоню из офиса мистера Куртене. Вы не могли бы спуститься вниз к мистеру Куртене, как только это вам будет удобно?
Это звучало так угрожающе, что я сразу же онемела. Я спросила:
— Зачем?
— Мистер Куртене объяснит это, когда он вас увидит. Спасибо, мисс Томпсон.
Я положила трубку и опустилась на свою кровать. Неприятность. Это могло означать только неприятность. Грязная Морда снова нарвалась.
— В чем дело? — спросила Донна.
— Мне нужно зайти в офис Куртене.
— Чего он хочет?
— Откуда мне знать? Думаю, я нарушила несколько этих проклятых правил и он собирается меня отругать.
— Ох, тьфу! Какое правило ты нарушила?
— Твоя догадка все равно что моя.
Она сказала:
— Я пойду с тобой, Кэрол. Мы обе спустимся вниз, чтобы увидеться с ним. Если он хочет отругать тебя, пусть тогда отругает и меня.
Я с благодарностью посмотрела на нее. Она была для меня сильной поддержкой.
Я вздохнула и стащила халат, спустила плечики черного купальника; она сказала резко, как будто, по ее мнению, я была в беспамятстве:
— Что ты собираешься делать?
— Переодеться.
— Ради чего?
— Донна, нам не разрешено идти в главную часть отеля, если мы не одеты должным образом.
Ее глаза забегали:
— Ты считаешь, что тебе нужно снова одеться? Ты собираешься надеть платье, и пояс, и чулки?