Небесные ключи

Богинска Дара

Аларик… Чонса где-то слышала это имя. Точно. Аларик. Брат-близнец Йоля, они — ключники Дани.

Аларик ругнулся. Подошел к решетке, заглянул в остекленевшие глаза Шестипалой. Шрамы на щеке, пятно на зеленой радужке. Смотрел он враждебно. Там, где лицо не было повреждено, плотно рассыпались следы оспы и веснушки. Неожиданно он рванул на груди цепочку с костяным ключом и перекинул её назад. Взметнулась длинная рука и в круг света факела вышла старая знакомая, шорка по имени Нанна. Она дружелюбно улыбнулась.

— Я же говорить, что мы ещё встретимся, чон се.

— Ты не говорила этого, — хрипло от растерянности ответила та.

Девушка

негромко засмеялась, подходя к клетке. Раздалось странное шипение — такое бывает, когда металл остужается водой. В замке провернулся ключ. Дверь открылась. Первые шаги Шестипалая сделала неуверенно. Вдруг это ловушка? Ещё одно испытание, что проходили малефики до Бдения, доказывая свою преданность? Чонса не знала ответов, но страстно хотела жить.

Церковь боялась дикой природы малефиков. Она заключала их в камень, муштровала и держала в строгой дисциплине. Колдуны на службе не могли отлучиться по нужде без наблюдателей. Так много запретов, но в итоге они забыли одно, самое важное: все люди звери, а напуганное животное готово себе лапу отгрызть, лишь бы выбраться из западни.

— Идти можешь? — спросила Нанна.

Чонса кивнула. Сделала несколько шагов и оперлась плечом о стену. Ноги едва держали её. Висок разрывался пульсирующей болью — Джолант не жалел силы в ударе. Видимо, правда испугался.

— Вот же чёрт, — ругнулся Аларик снова. — Йоль, помоги ей.

Чонса нахмурилась, неужели она не заметила второго близнеца? Но в рядом не было никого, кроме двух малефиков, шорки, рыжего ключника и пары стражников, что лежали дальше по коридору.

К Чонсе подошла Нанна, она же закинула руку на своё плечо.

— Идти быстро, — предупредила горная ведьма, — Пока смена караул.

Когда они выходили из здания казематов, Чонса увидела еще охранников, они будто спали. Крови не было. Ночная тьма на юге особенно густая, её едва-едва алыми отблесками рассеивал небесный огонь. Хорошее время для побега. Плохое — для того, чтобы высматривать стражу. Чонса совершенно не понимала, где она находится, в каком углу этой странной лечебницы-тюрьмы расставлены охранники и как отсюда выбраться. Нанна вела их путанными тропками, они полуночными призраками прыгали по теням кипарисов, балконов, статуй.

Остановились у надгробий. Странное украшение для внутреннего сада с бассейном. Камень был светлый, из земли торчали вазоны с высушенными цветами, трава была почти по колено. По какой-то причине сюда редко заглядывали. Нанна любовно провела по одному из памятников, снимая слой пыли, паутины и высушенных листьев, и обратила внимание на второй — тот, что стоял под небольшим деревцем.

— Где же…

Зазвенели колокола. Их отсутствие заметили.

— Проклятье! Поторопись! — крикнул Аларик. Данте на его руках, кажется, окончательно лишился сознания, обвис и почти не дышал. Чонса распрямилась, перестав опираться на шорку, тем более та была слишком занята — искала что-то в траве, ощупывала ствол дерева, рылась под его корнями.

— Да сейчас, сейчас… Ага!

Раздался приглушенный щелчок где-то под землей. Надгробие двинулось в сторону, открывая темный провал.

— Нанна — королева подземелий, — вяло ухмыльнулась Чонса. Она давно не практиковалась в иронии.

Южанка не заметила её шутки.

— Прыгать!

— Об этом ходе никто не знает? — Аларик боязливо оглядывался. Он тоже видел как мечутся факелы. Беглецы ушли недалеко, их легко могли вычислить по следам.

— Точно.

Гвидо — вряд ли. Давай!

Нанна первая прыгнула в чёрный ход. Топнула ногами, задрала лицо — светлое пятно в темноте. До дна было метра два с половиной, высоко, но выбирать не приходилось — Чонса предпочла бы скорее подвернуть лодыжку, чем остаться в темнице. От удара о землю заныли икры, стрельнуло в колени. Терпимо.

— Готовы? — спросил Аларик. Девушки кивнули и он скинул вниз малефика. Тот даже не попытался сгруппироваться, не очнулся от ощущения падения. Нанна и Чонса не подхватили его, как могучие воины, но смягчили, как могли, урон, придержали голову. Аларик спустился следом, Нанна наступила на какую-то пластину в темноте и плита над ними сдвинулась, осыпав волосы землей.

Под ногами лежала растрескавшаяся плитка. Где-то проход закрывали корни. Они около часа ползли по этому узкому коридору в полной темноте и тишине. Воздух в этом туннеле был затхлый, древний, землистый, и теперь для Чонсы свобода пахла именно так.

Потом повеяло свежестью. Чонса услышала крики птиц, быстрокрылых береговых чаек. Там, на свободе, шумело море, и их ждала маленькая закрытая карета. Лошади паслись выше, на травяном склоне, их их тонконогие фигуры в утреннем тумане казались исполнившимся волшебством. Почему-то картинка казалась мутной.

Чонса поняла, что никакого тумана не было. Это слезы облегчения заволокли ей глаза.

Глава X. Любовники

Один, чтобы сражаться за Его Имя, по имени Мэлруд Шеду-Хранитель; Один, чтобы следить за речными глубинами, по имени Лоркан Змей; Один, чтобы править Его рабами, по имени Отис Пастырь; Один, чтобы быть Его гласом, по имени Миколат Предвестник; Один, чтобы сторожить души мертвых, по имени Марвид Псоглавец; Один, чтобы опекать всё живое существо, по имени Малакий Сторукий;

И последний, Такде Бессмертный, Скорбный Вдовец, чтобы оплакать их всех.

— глиняные таблички из Варки, что на южном архипелаге Шормаару

Чонса держала в руках запечатанный тубус и не хотела его вскрывать. Немудрено: последнее письмо лишило её вначале душевного спокойствия, затем свободы, а в последствии — доверия к Джоланту.

— Где был Феликс, когда давал тебе письмо?

— Столица, — ответила Нанна.

Южанка отдыхала от работы возницей — растянулась на траве, закинув нога на ногу. Беглецы уехали недалеко, лошади тяжело тащили по бездорожью карету с четырьмя людьми, им требовалась передышка. Низкие плодовые деревья хорошо закрывали их от чужих глаз. Чей заброшенный сад это был? Вокруг — ни одного домишки, хотя местность красивая. Крутя в руках тубус, Чонса прислонилась к стволу и соскребла отросшим серым ногтем кусок смолы, сунула в рот. Слива, поняла она. Заброшенные плодовые сады, море, тишь. Подземный ход заканчивался за городом, которым Чонса так и не успела полюбоваться. Девушка тоскливо глянула в сторону, откуда они пришли. Правда ли, что мужчины там красят глаза, как девушки, чтобы отвести порчу? И то, что улицы там выложены мрамором? Что дорогу от Канноне проложили великаны, что дома там помнят времена, когда сам Ключник ходил по земле, и что где-то там таких, как Чонса, не держат под замком, они ходят по рынку, покупают персики и заводят семьи, и никто не отнимает их детей, стоит им закричать…