Небесные врата
Шрифт:
Льешо подыграл Каду, как делал много раз в сражениях. Он распрямил плечи, величественно вздернул подбородок и легким кивком позволил ей говорить.
– Мы не можем в здравом уме бросить избранного мужа Великой Богини без охраны.
– Даже в окружении братьев? – Льюка выглядел оскорбленным до глубины души.
Каду общалась на равных с богами и императорами: смутить ее было трудно.
– Тут повсюду змеи, – напомнила она и уставилась на Льюку, будто призывая его выдать истинные чувства, которые кипели под маской негодования.
Балар положил
– Адар сейчас уснет, – сказал он.
– Нет, – подавил зевок Адар. – Но я очень устал от ссор. Давайте к делу, а?
– Это к какому же? – спросил Льешо. – Вы позвали меня… я не знаю, кто тут нас собрал и зачем.
– Мастер Ден заходил, – сообщил Балар, и стало понятным растущее нетерпение Адара.
– Старый мошенник преувеличивает, – поспешно сказал Льешо.
Зря он начал оправдываться, даже не узнав, чем закончился визит бога-мошенника… Даже прикованный к постели, с переломанной рукой и раненой душой, Адар не купится на ложь.
– Что он вам наговорил?..
Хорошее начало, похвалил себя Льешо. Не раскрывайся, заставь врага идти к тебе.
Адар решил отказаться от игривого тона разговора.
– Госпожа Чауджин приходила к тебе с предложением мира, – сказал он. – И ты по собственной воле отправился бы на тот свет в ее чешуйчатых объятиях, если бы не мастер Ден.
– Больше похоже на сказку, чем на слова мастера Дена или твои собственные.
Они все знали, что Льешо тянет время… Юноша гадал, не рассказать ли братьям о своем призрачном разговоре с Шу – о том, что госпожа Чауджин так и не добралась до кочевого города Чимбай-хана. Женщина, считавшаяся женой хана, на самом деле была змеей-демоницей, которая заняла место в постели правителя.
Однако прежде чем Льешо собрался с мыслями, Льюка жалобно всхлипнул. Шокар перехватил взгляд Адара и жестом успокоил брата, но момент был упущен. Льешо решил наблюдать молча, как посоветовал ему Шу.
Уйти просто так не удавалось. Балар смотрел на Льешо с мягкой улыбкой, перебирая струны лютни.
– Мы никуда не торопимся, – заявил он, то ли имея в виду, что братья привыкли к молчанию юноши, то ли намекая на то, что Льешо не отпустят без ответа.
Принц пожал плечами.
– Карина дала мне противоядие от любовного зелья госпожи Чауджин, но оно подействовало не полностью. Я чувствовал нечто вроде подкожного зуда… Это навело меня на мысль обо всех ошибках, что я совершил с самого начала. Я виноват в том, что погибли Хмиши, Харлол и мастер Яке. Цу-тан мог убить Адара, и все потому, что мастер Марко по непонятным причинам хочет заполучить меня. Теперь же появился еще один враг… А еще я думал о Шу и госпоже Сьен Ма.
Адар слушал с бесстрастным выражением лица, и Льешо уже начал волноваться. Но заданный слабым голосом вопрос – «Любовное зелье?» – прозвучал для него совершенно неожиданно. Братья держали раненого целителя в неведении.
– Она не хотела меня.
Льешо был уверен в этом, даже когда сам хотел ее.
– Я мог подвергнуть угрозе наше дело, а заодно выставил бы себя
– Откуда ты знаешь?
– Помните свадебную чашу, которую госпожа Сьен Ма вернула мне в начале похода?
Адар молча кивнул. Льешо понимал: это ловушка, они хотят заставить его говорить, но он все равно в нее попался.
– Госпожа дала мне зелье в другой чаше – точно такой же, если не считать символа, изображенного на дне. Свернувшаяся змея, да… Думаю, она рассчитывала, что я обвиню хана в воровстве, однако мне показалось, что стенки второй чаши толще. Я не стал никого обвинять, только отметил схожесть чаш и их различия.
Действительно, она подарила ему чашу. Льешо хранил ее в мешке, отдельно от похожей на нее свадебной. К несчастью, у госпожи имелся и запасной вариант.
– Когда я не попался на этот трюк, она подсыпала мне зелье в чай. Это в какой-то степени сработало.
Принц неоднократно сталкивался с различными зельями и сразу понял, что его опоили. Ему удалось скрыться с глаз госпожи, не нарушив этикета, хотя хан и его приближенные заметили странное томление в глазах Льешо. Он вспомнил, что они не стали винить его за такую реакцию на появление правительницы и отпустили с миром.
– Карина быстро разобралась, что к чему, и дала мне противоядие. Но зелье обладало побочным эффектом, который я не принял в расчет. Я потерял ясность мыслей.
– Примерно так мы и подумали…
Похоже, братья предоставили Адару право вежливыми замечаниями направлять разговор в нужное русло. Даже Льюка откинулся на спинку кресла и взволнованно наблюдал за Льешо, когда Адар задал следующий вопрос:
– А что Шу и госпожа Сьен Ма?..
– Я хотел увидеться с императором и спросил у своего тотема, где он. Я нашел его в провинции Гайнм. Госпожа Сьен Ma проводила время с Шу в замке старого правителя в Дарнэге. И… гм… они, скажем так, хотели побыть наедине, когда я появился.
Льешо промолчал о своем последнем визите, который оставил его еще в большей растерянности.
Адар скривился, будто съел неспелую сливу.
– Ты многому научился, пока меня не было, – заметил он.
– Ах да. Я путешествую во сне.
А в подробности вдаваться не будем, подумал Льешо. Может, удастся отвлечь внимание братьев отличной жизни Шу.
– Никогда не знаешь, что тебя ждет в мире сновидений… да и в реальном мире тоже.
– Я полагаю, тайная встреча императора Шана со своей любовницей относится к подобным неожиданностям, – негромко заметил Балар.
Льешо видел, что брат занят не только струнами. Интересно, а что именно Балар знает о госпоже Сьен Ма?..
Ничего удивительного нет в том, что у императора Шана есть любовница, и даже в том, что он по-настоящему любит ее. Но смертная богиня войны пугала Льешо гораздо больше, чем госпожа Чауджин, и не без причины. Она – воплощение хаоса и горькой боли. Конечно, еще Сьен Ма символ стратегии и искусства побеждать, мужества и отваги, но принц помнил только хаос и боль. Он не мог представить, как такое можно любить.