Небесные врата
Шрифт:
Льешо молчал так долго, что кто-нибудь другой принял бы его за спящего. Но слепого Менара не обманешь.
– Хотя граждане Битинии посчитали бы меня еретиком, я могу допустить, что Великая Богиня существует в своем раю, а бог Понтия правит в других небесных и земных владениях. Не проси меня отринуть бога Понтия и его Дочь. Скажем так: то, от чего отказалась Богиня, подобрали Отец с Дочерью. Я не брошу их.
– Ладно.
Льешо откинулся на подушки. Они еще вернутся к этому разговору, но и тогда он будет уважать выбор брата.
Однако
– А что Ападиша?
– Он и пальцем не пошевелит, чтобы помочь богине, само существование которой – омерзительная ересь в его глазах.
Слова Менара лишь подтвердил догадки Льешо и не вызвали большого удивления.
– Гарнов от Понтия отделяет море Мармер, а гарны, как всем известно, боятся воды, поэтому Ападишу не мучает страх оказаться на месте Кунгола.
И опять новости разочаровали, но не удивили Льешо. От Фибии до Понтия долгий путь. Они молились разным богам и соперничали в торговле, каждый на своей дороге, по которой везли товары с запада и востока. Несчастье Кунгола принесло Понтию лишь богатство…
Однако Менар еще не закончил. Самое интересное он приберег напоследок, как и всякий хороший рассказчик.
– Чтобы выполнить пророчество своего бога, согласно которому, по уверениям астрологов и магов, Битиния будет сметена с лица земли, Ападиша готов на многое…
Ага. Пророчество. Льешо до сих пор не знал, в чем его суть.
Он уже открыл рот, чтобы спросить, когда брат призвал его к молчанию, дотронувшись рукой до лба.
Менар легко провел пальцами по векам Льешо, увлекая в сон, и жест этот до того напомнил Адара, что сердце юноши заныло от страстного желания собрать братьев вместе.
– Позже, – сказал Менар, – когда взойдет солнце…
– Сегодня от укуса змеи умер еще один человек, – прошептала Льинг. – В Битинии редко встречаются бамбуковые змеи, тем более в городах. Это госпожа Чауджин, но как она догнала нас? В океане нет ни лесов, ни гор, где можно спрятаться. Мы бы заметили второй корабль.
– Море показалось мне очень даже гористым, – слабым голосом отозвался принц Таючит. – Но бьюсь об заклад: все дело в ее чаше.
Они не заметили, что Льешо проснулся. Тихие голоса омывали его тело, пока он выбирался из тихого местечка в своих сновидениях. Юноше показалось, что он всего на мгновение закрыл глаза, но в прошлый раз, когда он просыпался, отряд собрался в комнате в полном составе. Теперь же не хватало Каду и Бикси со Стайпсом.
Льинг пересказывала Таю последние безрадостные новости из Понтия. Хмиши охранял сон короля и вглядывался в его лицо с таким вниманием, что Льешо заволновался.
– Ты вернулся, – объявил Хмиши. – Лекарь Ибн Аль-Рази велел спросить, что ты помнишь о своем пребывании здесь.
– Каду была в комнате… Она сказала, что Дракон Моря Мармер находится где-то с мастером Деном, которому запрещено навещать меня. – Это Льешо узнал по ту сторону сна. – Менар объяснил, что Ибн Аль-Рази не верит в восемь смертных богов и не
Когда Льешо разговаривал с Менаром, Каду не было рядом. Наверное, это два разных разговора.
Заслышав их тихую беседу, Льинг и Тай оглянулись. Фибские воины обменялись вопросительными взглядами и приняли какое-то решение.
– Мастер Ибн Аль-Рази передал чашу на хранение в школу магии, – сказала Льинг.
Принц Таючит неохотно позволил сменить тему.
– Хорошо.
Хмиши пытался выглядеть довольным, но явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Почему это у тебя такое лицо? – тихо спросил Льешо, понижая голос.
Льинг позже узнает все от напарника. И быть может, выяснив, что именно происходит, он сам опишет ситуацию принцу Таю. Но пока Льешо подыгрывал охранникам и соблюдал секретность, насколько это возможно в такой ситуации.
– Я поинтересовался у Ибн Аль-Рази, почему ты не просыпаешься. – Хмиши не спускал с Льешо глаз, наблюдая за его реакцией. – Он сказал, что не в состоянии помочь тебе. Ты ушел слишком далеко, дальше мира сновидений, и в темноте нашел покой, который не покинешь просто так. Тебе нужно найти в себе волю, чтобы продолжать действовать, когда сил уже нет…
Хмиши подошел к неприятной правде очень близко, однако Льешо промолчал. Фибский король надеялся, что мысли не отражались на его лице, но вряд ли он мог себя контролировать в должной степени. На глаза наворачивались слезы, и юноша даже не знал почему… если только дело не в том, что его разбудили, когда так хотелось спать.
Хмиши не стал ждать ответа.
– Вначале я все забыл, но чем дольше живу, тем больше вспоминаю смерть, – сказал он.
Речь шла не о Льешо, поэтому принц кивнул. Он тоже помнил. Слишком все понятно. Ему до сих пор снились кошмары.
– Я скучал по Льинг, а Цу-тан сломал не только мое тело, но и душу. Я знал, что кости могут срастись, однако другие раны – нанесенные моему сознанию – пустили корни так глубоко, что не заживут никогда. Смерть была облегчением. Я избавился от боли. Избавился от воспоминаний о том, что сделали со мной солдаты Цу-тана, что сделал он сам. Я отпустил душу. Потом ты вернул меня обратно…
Льешо не стал извиняться.
– Я нуждался в тебе, – сказал он, хоть это прозвучало по-детски даже для его собственных ушей. – И Льинг нуждалась в тебе…
Да, девушка тоже страдала. Льешо и Ясное Утро не дали ей потерять Хмиши. Это значило не меньше, чем его потребность в друге перед сражением.
– Знаю. Я поклялся в верности тебе и Льинг. Я не хотел забрать с собой в следующую жизнь предательство.
Легкая улыбка промелькнула на его серьезном лице.
– Льинг вполне способна отомстить мне, когда мы встретимся на колесе жизни в следующий раз…
Что верно, то верно. Хмиши сбил Льешо с толку разговорами о своей смерти и отношениях с Льинг, поэтому следующие его слова оказались полной неожиданностью.