Небесный ключ
Шрифт:
— Гы! — сказал он себе, сделав всем телом неопределенный жест. Это могло означать что угодно.
Следующий день выдался странным, непохожим на остальные. Казалось, что даже солнце сегодня взошло пораньше: ему было на что посмотреть. Чтобы кто-нибудь здесь орал и руками размахивал? Дело невиданное. Резервация, как известно, не очень хорошее место. Поэтому люди тут могут спать чуть ли не целыми днями. Ведь делать-то нечего! А сегодня случилось такое, что жить оказалось совсем не скучно! Рад Скала разошелся. Он поднял всех чуть ли не затемно. Это как-то само собой получилось.
Ранним утром народ как услышал «акустику», так и повскакивал. Звук раздавался с поляны Совета. Мужчины, протирая заспанные глаза, увидели странную сцену. На «главной площади» острова шла перебранка. Совсем необычная, потому как один из ее участников произносил невнятные междометия, а второй пытался ему отвечать.
— Дык! — сказал Хромой Харт, вытаращив блеклые буркала.
Он повторил это слово раз пять, поэтому страшно устал. «Дык» каждый раз звучало по-разному. Будто бы и слова были разные. Впрочем, старик устал скорее по другой причине: всю ночь он провел возле досок, на голой земле. Здесь и обнаружил его Рад, пришедший с утра пораньше. Харт, увидев его, ткнул клюкой в сторону досок и разразился обрывками слов. Он выглядел необычайно взволнованным.
Неизвестно, чем этот бред привлек внимание Рада Скалы. Он и сам-то не отличался особой логичностью. Он отличался чутьем. Может, по этой причине и не прогнал старика прочь, а решил поговорить с ним по душам.
— Дык, е-мое! — сообщил Харт с абсолютной уверенностью.
— Е? Твое? — спросил его Рад выжидающе.
— Мое!
Старик вдруг улыбнулся. Его глаза выражали глубокое удовлетворение. Словно он вернулся домой.
— Как? — стал выспрашивать Рад с интересом. Углы рта безумца поехали вниз. Он не понял вопроса.
— Как? Скажи, ну?
Харт чуть не подпрыгнул на месте.
— Ну! — закричал он. — Доски гну!
Он схватил клюку, попытался подняться на ноги, но тут же оставил затею. На животе подполз к доскам, одну вытащил, попытался согнуть. Ничего не вышло. Да и боль в искореженных пальцах дала себя знать.
— Ы!
Слезы застлали глаза старика, но, чтобы их вытереть, он и пальцем не двинул. У людей в толпе, видевших это, тоже слезы на глаза навернулись. А молодые лишь потупились.
Да, разговор идиотский. А что здесь, на острове, правильное? Но человека обидели.
Тед, Аль и Эйр, уже успев изваляться в стружке, стояли у досок. Их лица выражали недоумение. Похоже, ребят, как и всех остальных, разбудила «акустика». Бас Рада Скалы и визгливый надтреснутый голос безумного Харта. У чувствительного Аля даже уши слегка заложило. Если бы в эту толпу затесался эмпат-Контролирующий — его бы стошнило. По эмоциям сцена била нещадно. Если внутри камертон — это хорошо. Но только пока не столкнешься с безумием. С потерей памяти. С крахом последней надежды. Тут эмпат абсолютно бессилен. Рядовые эмпаты, увы, совершенно не держат удар.
Рад Скала не являлся эмпатом.
— А мы потолкуем! — сказал он, опустившись на землю. Обнял старика
Харт хлюпал носом, но успокаивался.
— Мы потолкуем вдвоем, — продолжил Рад, теперь совсем уже тихо. Он обернулся к ребятам. — Вас я позову.
— Идите! — возвысил голос старейшина Вар, неизвестно откуда возникший. То ли один старик решил заступиться за другого, то ли что-то еще... Непонятно. Но толпа все же разошлась.
Весь оставшийся день парни просто купались. А когда стало вечереть, на пляж вразвалочку пришел Рад Скала, сложил руки у рта и издал звук, напоминающий пароходный гудок. Заслышав зычный бас, парни мигом выскочили на берег и растопырили уши.
— Пойдем на поляну Совета, — сказал он по-деловому. — Там сами все поймете.
Трое старших пошли быстрым шагом, а Эйр побежал.
Вокруг холма, возле досок, где происходил утрешний разговор, слонялись какие-то личности. На вершине сидел Харт. Старик выглядел много лучше, чем утром. Рядом с Хартом пристроились оба строителя. Они как будто спали с лица и глядели задумчиво. Картина достаточно странная. Особенно если знать, кто есть кто на Лаоке и чем занимается.
Ребята, увидев происходящее, рты пораскрывали. Сумасшедший старик говорил со строителями! Односложно, с трудом, но осмысленно. А они его слушали! Да, чудеса происходят...
Завидев внизу ребят в обществе Рада, строители молча подвинулись, освобождая место. Никак разговор будет? С Хартом?
Все взошли на вершину холма. Ребята не сели, Рад тоже остался стоять, выжидающе глядя на старика.
Взгляд Харта поплавал по лицам ребят. Потом обрел четкость.
— В баню! — вдруг сказал он.
— Зачем? — Аль опешил.
— В баню! Строить корабль! Недоумение троицы превзошло ожидания.
— Ну! — сказал Рад, присев.
— Доски! Толстые! Гну! В бане строить корабль! Старик отвернулся, забормотав что-то свое.
— Харт прав, — заговорил один из строителей. — Эти доски можно согнуть, только распарив как следует. Так что, если хотите... Старейшина Вар приходил. Махнул рукой, плюнул, сказал пару слов. И убрался. А баня — единственный выход.
Да, баня на острове вправду имелась. Большая, на все население. И неудобная. Поэтому банные дни объявлялись нечасто. Ведь мыться лень! Захочешь — в море полезешь. А телесные запахи у стариков — дело житейское. Так что баня — широкое низкое здание — популярностью не пользовалась. Видимо, поэтому старейшина и отдал ее без боя.
— А вот что касается Харта... — Рад потер подбородок. — Не ожидал, прямо скажем. Похоже, он в юности занимался ремонтом судов. Или чем-то подобным.
Лицо Аля вдруг стало решительным. Он выставил лоб вперед.
— Дядя Харт!
— Ы! — откликнулся тот. Рыжий тут же понурился.
— Он безумен, — Рад махнул рукой. — Пока что безумен, ребята. Но если нам что-то удастся... Короче, с рассветом мы собираемся здесь. И везем доски в баню. Строители обещали помочь.
— Помочь везти доски? — спросил Аль бесстрастно.