Небесный король

Живой Алексей Я.

Антон шагал как сомнамбула, хотя и привык за последнее время к внепространственному и вневременному существованию. Все вокруг снова представлялось ему расплывчатым и жившим по своим, непонятным ему законам, словно он был инопланетянином, родившимся в другой галактике. Он шагал и шагал, как заведенный подчиненный чужой воле биоробот, но вдруг чтото произошло. Произошло внезапно, абсолютно неожиданно, и совсем не с той стороны. Внезапно Антон уловил астральный сигнал из далекой Кореи. Сигнал был мощным, злым и предназначался совсем не ему. Но Антон за полтора года службы в радиоразведке видимо пропитался полями окружавших его мощных радиоприемников и антенных полей и сам стал подобием астрального приемника, который мог принимать не только радиоволны, но и все, что происходило на просторах вольного эфира. Мысль, которую внезапно перехватил Антон, предназначалась духовному и идейному вдохновителю секты шуджменов божественному Харе, а исходила она от его первого тайного заместителя Киодо Цуйцы. Мысль представляла из себя несколько длинных рядов национальных буквиц, мгновенно расшифровав хитросплетения которых Антон прочел одну единственную звенящую и истекающую ядом зависти мысль - «Что б ты сдох, узкоглазая скотина!». Удивившись столь теплым отношениям, царившим между сподвижниками религиозной секты, Антон

заглянул в душу Киодо ЦуйЦы, и увидел там не свойственную божественным жителям восточного государства, привыкшим принимать судьбу как она есть, жгучую обиду, зависть и ненависть подчиненного к начальнику. Дело было в том, что Киодо ЦуйЦы являлся главным разработчиком террористической операции по взрыву столичного аэропорта, назначенной на следующий день и призванной убедить недоверчивых и закосневших в грехе современных корейцев поверить в живого Бога Харе и тем самым очиститься от грехов с помощью молитвы и безвозмездной передачи своего имущества во владение секты. Разработав план божественной операции и получив согласие живого Бога, Киодо ЦуйЦы провел всю необходимую подготовку. Он велел закупить партию взрывчатки в России у своего друга, божественного полковника КГБ Евгения Петровича Сергеева, а заодно провел там же, на полигоне под Москвой, обучение предназначенных для этой высокой миссии двух отрядов молодых сектантов. Евгений Петрович получил за свои услуги тайное божественное вознаграждение в размере нескольких сотен тысяч долларов (брать корейскую валюту Евгений Петрович почемуто наотрез отказался, и Киодо ЦуйЦы испытывал некоторое неприятное чувство, передавая ему американские доллары). При подготовке тайной операции все шло гладко и вот, в последний момент, когда до начала операции оставалась только ночь, божественный Харе вдруг вызвал Киодо ЦуйЦы и сообщил ему, что руководить операцией будет не он, а второй заместитель живого Бога Бари АлиДзен, командир сектантского отряда «НуНу». Это решение повергло Киодо ЦуйЦы в состояние глубокой депрессии, тем более, что ему предлагалось не позднее этой ночи совершить по примеру самураев с соседнего острова харакири во имя божественного Харе. Самое страшное для первого заместителя заключалось вовсе не в харакири, что странно, а в том, как он реагировал на это известие. Ведь каждый кореец с детства готов с радостью в сердце отдать жизнь во имя идеи, а тем более во имя живого Бога, но в эту секунду Киодо ЦуйЦы испытал нечто совершенно обратное. Вместо жгучей радости по поводу харакири и предстоящего единения со всевышним его разум захватили совсем не божественные мысли. Он подумал, что этот гад ползучий Бари АлиДзен со своими сектантамипедерастами в последний момент обскакал его по лестнице, ведущей на вершину власти над душами и имуществом, и этот наркоман и извращенец Хара к нему явно благоволит, а может и сам трахается с ним после молитвы. Да, теперь жизни и карьере Киодо ЦуйЦы наступил полный… как же это называется? Его русский друг Евгений Петрович всегда произносил это емкое слово в подобной ситуации, но как оно звучит, Киодо никак не мог запомнить - русский язык очень труден для произношения. Но, как ни крути, наступил именно он. А Киодо ЦуйЦы по непонятным причинам не испытывал ни малейшего желания делать харакири, ну абсолютно не хотел. В этой жизни, если не считать последнего события, у него все шло очень даже хорошо - много денег, власти, дюжина машин в десятке разбросанных по всей стране и островам виллах, два личных самолета, пять скоростных катеров, миниподлодка, три сотни любовниц и две сотни детей только в Корее. Если бы Киодо ЦуйЦы опубликовал данные о своем половом могуществе, то непременно попал бы в лидеры сексуальной революции и занял бы первое место в книге рекордов Гиннеса по количеству детей и любовниц, обогнав многих американских кинозвезд, рокмузыкантов, и даже новых русских бандитов, но члены секты добровольно отказывались от сексуальной жизни навсегда и, расскажи Киодо ЦуйЦы о своей настоящей подпольной жизни, его бы просто не поняли. Когда ему надоедали постоянные отношения с женщинами из секретного гарема, помолившись Харе, первый заместитель переодевался в джинсы и отправлялся в бордель проводить время с незнакомыми женщинами. А оттуда шел прошвырнуться по кабакам Сеула, что особенно любил делать после божественной службы, в процессе которой пить не разрешалось. Так что, какое уж тут на фиг харакири - жить хотелось как никогда. Тем более, что в глубине своей двуличной души Киодо ЦуйЦы в тайне не верил, что попадет в рай, а торопиться в другое место ему абсолютно не хотелось.

Сейчас Киодо ЦуйЦы в полном одиночестве сидел на полу в позе лотоса посреди своей кельи в сеульском офисе шуджменов. Он медитировал. Рядом стояла полупустая бутылка русской «Столичной» водки и один граненый стакан - часто бывая в России, Киодо ЦуйЦы усвоил многие привычки северных собратьев. Например, Евгений Петрович без бутылки «Столичной» никогда не садился медитировать, хотя считался среди своих знатоком восточной культуры, и в некоторых случаях знал о Корее даже больше, чем Киодо ЦуйЦы. Он рассказал своему восточному другу, что в далекой древности корейцы медитировали исключительно после принятия спиртного - для освобождения духа. И теперь после первого же стакана общение с всевышним у корейца стало протекать значительно лучше, он чувствовал в груди какоето единение с природой и, что странно, в последнее время его стало неудержимо тянуть на рыбалку и за грибами. Сейчас он истово боролся с желанием бросить все и уехать на выходные за город, посидеть с удочкой на берегу Тихого океана. Но ситуация требовала самоконтроля. Намеченная на следующий день операция пройдет без него, под предводительством Бари АлиДзена. Ему приказано сделать харакири до захода солнца. Он его делать не хочет. Что же тогда делать? И кто виноват во всем этом? Медитируя над сложившейся ситуацией, Киодо ЦуйЦы не мог отделаться от мысли, что гдето он уже читал о возникновении перед человеком аналогичных вопросов, только вот где именно, и что сделал в итоге тот человек он не знал, хотя страстно хотел сейчас узнать. Судя по тому, что общение стало идти труднее, он трезвел. Киодо ЦуйЦы открыл глаза и, дотянувшись до бутылки, налил себе второй стакан. Выпил залпом, посидел пять минут, подождал пока божественное тепло разлилось по жилам и общение пошло быстрее. Скоро его мысли опять пришли в стройное соответствие. Он стал напрягать все свои телепатические возможности и наконец получил ответ. Пред ним возник образ некогда божественного Хары. Живой Бог лежал лицом вниз на столе из красного дерева с инкрустированными углами в своем загородном доме. Из жирной спины Хары торчала черная ручка топора. Взвизгнув от радости, Киодо ЦуйЦы вскочил на ноги. Его слегка

повело, но он устоял. Теперь ему было ясно, что надо делать с обидчиками. По поводу интригана Бари и его команды бывший первый помощник вообще не стал медитировать, в том, что их надо было немедленно мочить он не сомневался ни секунды.

Киодо ЦуйЦы нетвердым шагом подошел к стоявшей в углу кельи миниатюрной автоматической телефонной станции и нажал кнопку внутренней связи. На зов отозвался верный наперсник всех выходок первого заместителя сектант второй степени Хуси Ли Бо Бу, круглосуточно дежуривший у аппаратуры связи и всегда готовый к действиям на благо первого заместителя.

–  Пять вертолетов с моими верными ребятами на крышу офиса!
– приказал Киодо ЦуйЦы, - Личное вооружение по полной программе. Танков и истребителей не надо. Обойдемся малыми силами. Да, и не забудьте погрузить коробку с баллонами нервнопаралитического газа, он нам пригодится.

–  Понял Вас, мой повелитель. Предупредить вашего старого друга, командующего ПВО, Асами Йонг Фу о том, что мы немножко полетаем в запрещенных секторах? Он сейчас пьет чай.

–  Да, немедленно.

–  Но, мой повелитель, осмелюсь доложить - это не совсем покорейски. Он же пьет чай.

–  Да мне наплевать, что он там пьет. Сейчас не до церемоний!

–  Понял Вас, о повелитель.

Киодо ЦуйЦы прошел через комнату и подошел к дверце потайного шкафа, встроенного в стену комнаты. Он открыл дверцу, и в лучах заходящего солнца слабо блеснула черная полированная ручка ритуального топора индейцев племени Потамос - в тайне от всех Киодо ЦуйЦы верил в индейских богов.

–  О великий Потамо, пожелай мне счастливой охоты!
– воскликнул Киодо ЦуйЦы и поцеловал ручку топора.

Сквозь закрытое окно послышался гул садящихся на крышу вертолетов. «Пора» - решил для себя Киото и, открыв тяжелую бронированную дверь потайного выхода из кельи, поднялся на крышу небоскреба Йойсу, стоявшего посреди Сеула.

На оборудованной специально для приземления вертолетов и истребителей с вертикальным взлетом площадке уже стояло пять чернокрасных вертолетов, обтекаемые борта которых были разрисованы символикой, логотипами и товарными знаками секты шуджменов. Вертолеты были набиты до отказа отважными как тигры боевиками секты из отряда Майнити, подчинявшегося лично первому заместителю секты. На головах боевиков были повязаны белые платки смертников с красными иероглифами боевого содержания. На одном из вертолетов цепкий глаз Киодо ЦуйЦы заметил боевика без косынки на голове и автомата в руках. Вместо этого у него в руках была профессиональная видеокамера стандарта Betacam, которой он сейчас снимал выход первого заместителя на крышу. Киодо подозвал к себе стоявшего в нескольких шагах Хуси Ли Бо Бу и спросил:

–  Это кто такой?

–  Журналист, корреспондент десятого телевизионного канала Сеульского телевидения. Наш верный сторонник. Мы сможем показать в прямом эфире на всю страну как разделаемся с Харе, это поможет вам, о мой повелитель, в дальнейшей политической борьбе. Кроме того, десятый канал телевидения - полностью интерактивный, телезрители смогут давать советы во время операции, а вы отвечать ни их вопросы.

–  Да пошли они все в задницу. Этого, без косынки, сбросить сейчас же с небоскреба, и в путь. У нас мало времени.

Хуси не стал возражать. Он подозвал к себе одного из боевиков и чтото тихо приказал ему. Тот подошел к оператору, который до последнего момента снимал его приближение, и выстрелил из автомата прямо в камеру. Труп сектантажурналиста отволокли к краю крыши двое других боевиков и сбросили вниз. Киодо ЦуйЦы сел в вертолет, приказав всем подняться в воздух. Завертелись мощные винты, пять обтекаемых чернокрасных машин с боевиками поднялись в воздух вечернего Сеула и взяли курс на недалекие предгорья, где располагалась резиденция божественного Харе.

Заря медленно догорала. В этот вечер над городом было значительно меньше обычного смога, так что изредка при порывах встречного ветра Киото даже удавалось подышать чистым воздухом, долетевшим сюда из тех самых предгорий, к которым они стремились. Лететь предстояло не более часа, и Киодо ЦуйЦы все более приободрялся и успокаивался, как человек, который принял решение и теперь ему нечего было терять. Внизу простирался наполненный жизнью шумный город. Киото не переставал удивляться тому, что жизнь в Сеуле никогда не затихала, она только делилась на дневную и ночную. Сейчас дневная шла на убыль, уже почти стемнело, начинали зажигаться огни ночных ресторанов, клубов, казино. Засветились призывно кварталы красных фонарей. Мужская деловая Корея, утомленная за день непрерывной экономической войной с Америкой и Европой, перед поездкой домой отправлялась немного расслабиться с проститутками и спиртным, падая жертвой собственных слабостей. Именно на эту слабость и рассчитывал Киодо ЦуйЦы. Он знал, что в этот момент божественный Харе находился в своей загородной резиденции «Семь холмов», расположенной неподалеку от Сеула, развлекаясь с проститутками. Харе не любил посещать официальных борделей, где паслись преимущественно престарелые члены правительства - еще чего доброго там можно было встретить политического противника или лидера из конкурирующей секты. Божественный Харе был достаточно богат, чтобы вывозить бордель в полном составе к себе домой. Как доложила личная разведка Киодо ЦуйЦы, в данный момент на виллу к божественному прибыло всего два микроавтобуса. «Да, - подумал с издевкой Киодо о своем идейном руководителе, - Стареть стал, божественный. Совсем ослаб».

Спустя двадцать минут вертолеты, вооруженные ракетными установками, приблизились к сектору, в котором располагалась резиденция Харе и комплекс противовоздушой обороны официальных военных сил Кореи, который, по уверениям личного друга Киото командующего ПВО мудрейшего Асами Йонг Фу, вмешиваться в происходящее не будет. Развернувшись в боевой порядок, вертолеты охватили полукольцом сектор атаки. Киодо ЦуйЦы решил стереть с лица Земли резиденцию своего духовного руководителя и тем самым смыть смертельную обиду, а заодно и захватить власть в секте.

Сквозь выпуклое окно своего вертолета Киодо ЦуйЦы уже видел легкий туман, сгущавшийся у подножия горы, на отроге которой располагалась резиденция - шесть небольших домиков в островерхими крышами, обнесенных высоким забором, бассейн, вертолетная площадка и все прочие необходимые мелочи. Киодо знал по донесениям разведки, что охрана виллы ведется первоклассно - около сорока автоматчиков, пять крупнокалиберных пулеметов по периметру, три ручных ракетных установки типа «Стингер», два бронетранспортера во дворе и отличная система наружного наблюдения и связи, позволяющая в случае чего вызвать на подмогу силы соседней базы ПВО. Но именно это звено обороны Асахары Киодо ЦуйЦы вырубил с самого начала. А с остальным справиться пяти вертолетов с ракетными установкам и распылителями нервнопаралитического газа хватит вполне.